Повесть о бедном солдате - [4]

В ночь с шестого на седьмое Серникова разбудил фельдфебель Ставчук и, сделав знак не шуметь, велел выйти во двор. Во дворе уже стояло трое солдат из других рот и прохаживался, нервно теребя темляк шашки, юнкер с лицом красиво-надменным и решительным. Ставчук сказал солдатам, что они поступают под команду господина юнкера, а потом, откашлявшись, сдавленным голосом добавил:

— Ленина поедете ловить, братцы, главного шпиона, есть такой приказ самого господина главнокомандующего. Ежели пымаете, хар-рошую награду получите.

У ворот стоял грузовик, в котором сидело еще несколько юнкеров. Солдаты перелезли через борт, шофер покрутил ручку, и грузовик, тарахтя и стреляя синим вонючим дымом, покатил. В городе было пусто и тихо, заря, едва занимавшаяся за Невой, еще не позолотила шпилей и куполов.

Переехали через мост, покатили по длинному проспекту, потом свернули в боковую улицу и на углу Широкой и Газовой остановились. Тут стоял шестиэтажный дом с двумя входами, с высокими окнами. Пошептавшись между собой, юнкера оставили двух солдат охранять входы, а Серникову и еще одному солдату велели идти о ними. Поднялись на третий этаж и остановились на площадке, куда выходили двери семи квартир. Пошарив взглядом, юнкер, исполнявший, видимо, обязанности командира, подошел к квартире № 24 и нажал кнопку звонка. Не отнимая пальца от кнопки, юнкер кивнул Серникову и коротко сказал:

— Давай!

Серников кинулся к двери и, подняв винтовку, принялся колотить прикладом. По всему дому пошел гул, и с каждым ударом Серников чувствовал, как приливает к сердцу злость. Вот она и пришла, та самая минута, когда наконец решится самое важное: сейчас арестуют они главного немецкого шпиона Ленина, и тогда кончатся наконец все беды, тогда останется только побить германца и можно будет вернуться домой, и уж тогда наверняка всех наградят землицей.

Дверь открылась, и юнкера с солдатами вошли в прихожую. Серников увидел немолодую женщину. Лицо ее было сердито, но ничуть не испуганно.

— В чем дело, господа? — спросила женщина.

— Вот ордер на арест Ульянова-Ленина, — сказал юнкер.

— Ленина здесь нет, — ответила женщина.

Но ее уже не слушали. Коротко скомандовав «За мной!», юнкер прошел в квартиру.

В комнатах оказались еще две женщины — одна постарше, другая помоложе, и высокий, могучего телосложения мужчина с растрепанной бородой и в железных очках.

Серников прежде всего бросился к мужчине и схватил его за рукав.

— Ваше благородие! — воскликнул он в возбуждении. — Пымал!

Но мужчина оказался вовсе не немецким шпионом Лениным, а господином Елизаровым, мужем старшей сестры Ленина. Серников уже и сам увидел, что вышла промашка: ничуть этот самый господин не похож на того лысого, с маленькой бородкой, портрет которого в газете показывал фельдфебель. Конечно, черт его знает, может, и этот такой же шпион, вон как волком на их благородие глядит.

Между тем юнкер приказал начать обыск, и Серников с усердием затопал по комнатам. Он становился на четвереньки и заглядывал под кровати, рывком распахивал дверцы шкафов и сразу тыкал туда штыком. Ленина нигде не было. В одной из комнат Серников увидел большую корзину, запертую висячим замком. В уме его мелькнула догадка, от которой зло и радостно заблестели глаза. Поплевав на руки, он перехватил удобнее винтовку и оглянулся на женщину, которая вслед за ним вошла в комнату. В глазах ее мелькнул не то испуг, не то удивление, и Серников обрадовался; стало быть, верно он догадался. Пригнувшись, словно шел в атаку, он с силой воткнул штык в корзину. Штык легко вошел в нее и застрял в чем-то мягком. Серников с минуту постоял у корзины и не без усилия вытащил штык.

— Отчиняй! — сердито крикнул он женщине, у которой почему-то прыгали губы, будто она вот-вот расхохочется.

Когда откинулась крышка, Серников увидел кучу каких-то платьев, шалей, белье, и вдруг ему сделалось неловко. Не глядя на женщину, он вышел из комнаты, волоча за собой винтовку.

В общем, обыск так ничего и не дал, не нашли Ленина в этой квартире, хотя хозяева вовсе не скрывали, что он здесь жил, но на настойчивые вопросы, где он скрывается, пожимали плечами и отговаривались незнанием.

На всякий случай юнкер арестовал бородатого человека, хотя тот и предъявил паспорт на имя Елизарова, арестовал жену Ленина и прислугу, которая показалась подозрительной тем, что не сумела — то ли с перепугу, то ли от деревенской дурости — ответить, как зовут барина, у которого она служит. Покидая дом, юнкер оставил солдат стеречь, не появится ли Ленин, назначив старшим Серникова.

Впервые в жизни, неожиданно для самого себя, Серников оказался в положении начальника, командира, хотя под началом его был всего-навсего один солдат, заросший рыжей щетиной и с двумя выбитыми передними зубами. Как надо поступить в таком положении, Серников решительно не знал, на всякий случай он велел Федоту — так звали солдата — стать на часах у входной двери, сам же принялся расхаживать по прихожей, не выпуская винтовки из рук. Федот непринужденно присел у порога, закурил сам и протянул Серникову кисет. Свертывая цигарку, Серников подумал было, не приказать ли Федоту подняться и стать как положено, но промолчал.