Повернута на тебе - [40]

– Ты в самом деле в порядке? – беспокоится Майк. – У тебя ничего не украли? Или, может, что-то случилось?

– Нет, нет, – уверяю я его. – Ничего подобного.

Украдено только мое сердце, хочется мне сказать. И я точно знаю, кто его похитил. Оно осталось там, вдалеке, на африканских равнинах, у Доминика Оле Нангона, воина масаи и замечательного человека.

И я понятия не имею, как мне вернуть его.

Глава 31

Майк вносит мой чемодан в коттедж и бесцельно суетится вокруг меня. Арчи подходит и трется о мои ноги. Я наклоняюсь и глажу его, затем беру на руки и утыкаюсь лицом ему в шею. Несколько секунд он терпит, потом вырывается и стремглав убегает. Ритуал возвращения домой закончен. Арчи усаживается на кухне возле шкафа, где хранится его корм, и притворяется, что голоден. Он ведет себя так, будто не съел ни крошки, пока я была в Африке, а Майк, заменявший меня, всю неделю полностью пренебрегал им.

На столе стоит небольшая коробка.

– О, Майк, спасибо. – Asante. – Очень любезно с твоей стороны.

– Это поможет тебе продержаться, пока ты не соберешься с силами, чтобы пойти по магазинам. Не хотелось бы, чтобы наш мальчик голодал. – Он бросает быстрый взгляд на Арчи, а тот устраивает представление, за которое мог бы получить Оскара. – Пойду домой, поставлю кастрюльку греться. Увидимся через час?

– Это будет чудесно.

Майк уходит. Я обвожу взглядом коттедж, и он кажется мне чужим. У меня странное чувство – будто порвалась некая связь. Вот же мои элегантные безделушки, занавески в цветах! Неужели это я их выбрала? Едва узнаю собственный дом. Как такое могло случиться за столь короткое время? Все здесь кажется таким английским. Даже смешно. Мы в миллионе миль от Масаи-Мары. Сравнивать мой дом с Африкой – все равно, что сравнивать акварельный пейзаж с картиной, написанной большими смелыми мазками. Интересно, Доминик тоже бы так думал, будь он здесь?

Пять часов вечера, пора включать свет. В коттедже холодно, поскольку целую неделю в нем никто не жил, и я поворачиваю ручку термостата на пару щелчков. Трубы оживают и начинают потрескивать. Но здесь нет костра, у которого можно сидеть, прижавшись друг к другу…

Я кладу в миску еду для Арчи, который сразу же поворачивается ко мне спиной и начинает есть, – корыстная кошачья любовь! – и иду наверх, втаскивая за собой чемодан. В спальне я бросаю его на кровать и открываю. На самом верху лежит kanga Доминика – его масайское одеяло, которое он подарил мне на память. Я подношу к лицу ткань с красными и оранжевыми полосами и глубоко вдыхаю. Аромат Доминика, аромат Африки окутывает меня, и слезы начинают литься у меня из глаз.

Я должна быть счастлива, что вернулась в «Маленький Коттедж». Разве обычно не испытываешь чувство облегчения, когда возвращаешься домой? Уезжать – это прекрасно, но возвращаться домой, как правило, еще лучше. Дома у тебя все твое собственное – кровать, подушка, чашка чая, заваренного точно так, как ты любишь. Но на сей раз не так – эти вещи мне безразличны. Часть моей души осталась в Африке, и я не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я снова почувствовала себя целой.

На автоответчике мигает красная лампочка, и я нажимаю кнопку, чтобы прослушать сообщения. Одно от Нины – она надеется, что я вернулась благополучно. Все остальные от этого идиота Льюиса Морана – хочет знать, когда же мы снова встретимся.

Никогда, думаю я. Ни в этой жизни, ни в следующей. Разве что когда Джимми Карр[51] начнет рассказывать приличные анекдоты. Или Терри Воган[52] перестанет нести вздор. Или Саймен Коуэлл[53] обратится за пособием по безработице.

Я накидываю kanga Доминика на плечи, сажусь на кровать и погружаюсь в воспоминания о том, как позавчера ночью, среди африканских равнин, счастливо лежала в его объятиях.

Но через несколько секунд возвращаюсь к реальности. Мне надо шевелиться побыстрее, иначе запеканка Майка успеет сгореть, пока я буду сидеть и тосковать. В ванне я пускаю самую горячую воду, какую только возможно, и с чувством вины вспоминаю о тех людях, для кого вода – драгоценнейшая вещь. Потом сбрасываю одежду, в которой приехала, и погружаюсь в воду, позволяя ей успокоить усталые кости и измученное сердце.

Через полчаса вода уже остыла и приобрела цвет карамели. Кажется, будто я привезла на своем теле половину Масаи-Мара. Я смываю пыль с волос и беру фен. Странное ощущение – опять держать его в руках, да и от утюжка я тоже отвыкла!

Потом надеваю старый велюровый спортивный костюм Juicy Couture. Конечно, он не очень модный и уж совсем не шикарный, но я всего лишь иду к Майку. Он и не ждет, что я приложу много усилий. Потом начинаю копаться на дне сумки в поисках подарков, которые приобрела для своего соседа. Бутылка «Амарула» и два компакт-диска, купленные впопыхах в аэропорту Найроби. Спустившись вниз, беру со стойки бутылку красного вина и целую Арчи со словами:

– Я ненадолго. Просто зайду к соседу.

Кот укоризненно смотрит на меня, будто хочет сказать: «Ты вернулась пять минут назад и опять уходишь?».

Когда я стучу в дверь Майка, то начинаю нервничать, не знаю, почему. Он впускает меня, широко улыбаясь.