Повелительница львов - [32]

   — На охоту?

   — Разве вы не охотитесь? — спросила я в некотором замешательстве. — Все короли охотятся. И вместе со своими жёнами.

   — О Мег, Мег, вы ещё совсем девочка, поэтому вам можно простить всё. — Он нежно, хотя и без всякой чувственности обнял меня. — Охота — лишь пустая трата времени и сил, сущее бедствие для несчастных оленей. Я возвращаюсь к своим молитвам. Последние несколько недель я прискорбно пренебрегал своим святым долгом. — И это говорил человек, который все те недели, что я его знала, ежедневно проводил, по крайней мере, по шесть часов на коленях!

После его ухода я играла с Альбионом, но большую часть времени пребывала в несколько раздражённом состоянии, к вящему беспокойству моих фрейлин, особенно Элис Суффолк. Я была так молода и полна сил, так торопилась жить. Я была английской королевой! Мне хотелось заняться каким-нибудь делом, но приходилось целыми днями, склонясь над шитьём, выслушивать пустопорожние разговоры о людях, которых я, в сущности, не знала и которые в то время ни капли меня не интересовали. Какой поднялся шум, когда мне вздумалось осмотреть весь дворец, не исключая и кухни. Но всё это ничто по сравнению с тем невообразимым переполохом, что повлекло за собой моё желание отправиться на прогулку верхом. Срочно были выведены отряды гвардейцев, оглушительно трубили трубы, взад и вперёд носились грумы, а некоторые слабонервные дамы даже попадали в обморок. Я поняла, что если настою на самом своём заветном желании и отправлюсь на охоту, то не обойтись без нескольких апоплексических ударов, а потому решила на время отказаться от своего намерения.

И это оказался не единственный мой крест. Не прошло и месяца после того, как я стала женой Генриха, как мне стали внушать, что английской королеве не подобает иметь гофмейстера-француза. Мне даже намекнули, что и моей главной постельничьей не должна оставаться француженка. Я наотрез отказалась расстаться с Байи, но вынуждена была согласиться на то, чтобы мсье д’Эристаль вернулся во Францию. В ту пору я ещё хотела выглядеть такой же англичанкой, как и все окружающие. Бедный д’Эристаль глубоко огорчился, но, честно сказать, английские манеры коробили его так же сильно, как и меня, к тому же в качестве моего гофмейстера он приносил столь же мало пользы, как пятое колесо у телеги.

Он был заменён английским рыцарем, сэром Джоном Уэнлоком, здравомыслящим на первый взгляд человеком средних лет; ещё в ранней молодости он сражался при Азенкуре, владел кое-какими землями, подаренными ему Генрихом V, время от времени считавшим своим долгом вести себя по-отечески. Эта замена меня возмутила, я то и дело бросала в него чем попало. Однако со временем я оценила его несомненные достоинства и поняла, что, взявшись служить мне, он останется моим верным подданным вплоть до самой смерти. Большего женщина не может требовать ни от одного мужчины. Мы подружились, хотя наша дружба и подверглась тяжким испытаниям на протяжении последующих двадцати пяти лет.

Хорошо известно, что для новобрачной, тем более королевы, самое лучшее забеременеть сразу же после свадьбы, это, как говорится, идеальный случай. Я могла бы назвать множество принцесс, которых стремление во что бы то ни стало родить престолонаследника безвременно свело в могилу, но это ничуть не останавливало меня. К сожалению, и в этом случае подтвердилась поговорка: «Человек предполагает, а Бог располагает».

Я знаю так же хорошо, как и остальные, что никто сколько-нибудь основательно не разбирается в тайнах деторождения. Почти все бесчисленные теории, выдвинутые по этому поводу людьми учёными, совершеннейшая чушь. А ведь среди них даже есть школа, последователи которой усматривают причиной зачатия жидкость, испускаемую мужчиной в самом разгаре страсти. Теория, предполагающая, будто в этой липкой жидкости может содержаться некая жизненная сила, разумеется, абсурдна и противоречит элементарной логике, ибо и женщина тоже испускает нечто подобное, но кто слышал, чтобы хотя бы один мужчина забеременел?

Находятся учёные, заявляющие, будто сам по себе брак, соединение и освящение Господом двух тел и, что гораздо важнее, двух душ, вполне достаточное условие для продолжения человеческого рода» и это, собственно говоря, единственная цель создания человека. Хотелось бы, чтобы это оказалось именно так. Но данная теория не объясняет, почему многие семейные пары остаются бездетными. Причина их бесплодия, как утверждают, коренится в совершенных ими грехах, но ведь обычно эти несчастные люди — сущие праведники. Не объясняет она и того, почему в этом мире столько незаконнорождённых.

Нет, нет. Самая правдоподобная причина зачатия — соединение мужского естества с женской плотью, хотя никто и не может растолковать, почему это так. Сама же я убеждена в том — эта моя теория, конечно, нуждается в проверке, — что женщина находится в состоянии постоянной беременности, и только мужской член может способствовать тому, чтобы она выполнила свой долг. Это заключение подтверждается всем моим опытом и позволяет объяснить, почему я так и. не смогла зачать от короля.