Повелители Небес - [50]

— Повелители Небес приближаются, — сказал он громко, стараясь перекрыть своим голосом доносившийся с улиц шум. — Никогда еще со времени последнего Большого Нашествия их не было так много. Мы нужны Дюрбрехту. Мы должны сражаться за свой город и за всю нашу страну. Что мы ответим?

— Будем биться! — прокричали мы дружно.

Солнечные лучи заиграли на взметнувшихся к небу клинках, секирах и копьях. Нас охватывал патриотический порыв, ярость и возбуждение в нас росли. Керан разбил нас на отряды, и я попал под командование Мартуса, который вооружился секирой на длинной рукояти и даже достал неведомо откуда старый помятый шлем. На лице нашего первого учителя было воинственное выражение. Мы построились в колонну и двинулись к воротам.

Керан повел нас быстрым шагом в направлении южной стены. Улицы быстро пустели по мере того, как жители покидали их, ища убежища в своих домах или с оружием в руках отправляясь вслед за солдатами и ополчением. Все базары и магазины закрылись, работали только лавки травников да аптекарей, лекари также готовились к предстоящему авралу. Чего-чего, а работы у них вскоре будет много.

Мы добрались до стены и дислоцировались между двух баллист, заняв как раз все разделявшее их расстояние. Солнце стояло еще высоко, и лучи его нагревали камни стен. Голубое небо лишь местами покрывали перистые, похожие на гривы бегущих лошадей облака. В такой день жаворонкам и чайкам полагалось весело кричать в полях за крепостными стенами. Но их голосов не было слышно. Оттуда, из полей, вереницами тянулись искавшие защиты в городе сельские жители. Справа от меня протянулась синяя лента Треппанека, ни одного судна не увидел я на глади его вод. Я облизал губы и сплюнул на землю, потрогав пальцами выданный мне меч. Я думал о тех, тогда казавшихся мне далекими временах, когда я в порыве своей детской храбрости завидовал Андирту, полагая, что нет на свете лучшей судьбы, чем судьба воина. Он сказал мне тогда, что самое тяжелое — это ждать, когда появится неприятель. И он был абсолютно прав. Мне очень хотелось помочиться, но я не смел сделать этого, опасаясь насмешек. Я взглянул на Клетона, скалившего зубы так, точно у него в жизни нет никаких проблем. Позади него стоял побледневший Пирдон и, сузив глаза, вглядывался в пустынное небо.

Однако пустым оно было недолго.

На нас точно налетела буря с востока. Тьма закрыла горизонт мрачным своим нимбом. Я услышал какое-то бормотание и, вновь посмотрев на Пирдона, увидел, что тот молится. В этом занятии он был далеко не одинок.

— Смирно! — раздалась команда Керана, и мне показалось, что даже смуглое лицо Клетона покрыл легкий налет белизны. Я мигом забыл о своем желании помочиться.

Темнота приближалась, то тут, то там вспыхивали искры и молнии, это колдуны в замках, протянувшихся вдоль берега Треппанека, использовали свое искусство против воздушных кораблей.

Раздались крики:

— Как их много, да как же мы их, а?

Всем оробевшим ответил Мартус. Громко, чтобы весь его отряд мог слышать, он крикнул:

— Храбростью. У нас тоже есть колдуны, но самое главное наше оружие — стойкие сердца.

Тьма нарастала, но свет не желал уступать ей. Я видел, как, превращаясь в огромные снопы пламени, медленно, почти лениво рушились на землю или в воду объятые пламенем воздушные гиганты. Какой-то офицер, стоявший возле баллисты, радостно крикнул:

— Да их не так уж и много, разве не видите? Крадутся в темноте, как воры полуночные!

Они определенно использовали темноту, но то скорее было не прикрытие, а демонстрация могущества колдунов Хо-раби, потому что, как и всегда, тень шла впереди их, и туда, куда она падала, спускался, заползая глубоко в душу, леденящий ужас, заставляющий стынуть в жилах кровь. Однако то, что сказал офицер, выглядело правдоподобно: флот, который на первый взгляд, казалось, был способен закрыть все небо, состоял всего из двенадцати кораблей. С нас и этих двенадцати будет вполне достаточно. Как мы будем сражаться против них? Нет, двенадцать — это слишком много. Корабли, для которых небо — дом родимый, высадят десант рыцарей Хо-раби, и они будут безжалостно уничтожать нас. Я стоял и глазел, не в силах пошевелиться, как кролик перед удавом.

Вдруг я понял, что корабли уже почти рядом. Это ужасающее зрелище было мне хорошо знакомо. Переливавшиеся, точно менявшие свои формы, руны, которые покрывали громадные кроваво-красные цилиндры, стали различимыми, из черных корзин под ними белели лица воинов. Я смотрел на них не двигаясь, как парализованный. Сомнений в нашем скором разгроме у меня уже не оставалось.

Надежда вспыхнула огненными искрами, взметнувшись в небо неудержимой стрелой из рядов наших кудесников, — испепеляющим лучом ударила она во флагманский корабль, который вспыхнул, точно сухой древесный ствол от удара молнии. Тьма рассеялась, животворящий огонь разогнал ее. Корабль не просто вспыхнул и рухнул на землю, нет, он взорвался, оглашая окрестности страшным громом, который волной прокатился над валами и стенами, где смешался с радостными криками их защитников. Обломки корабля и трупы людей в беспорядке рассыпались по полям.