Повелители камней - [6]

Тим слишком поздно понял, что происходит. Он и глазом моргнуть не успел, как лошадиные зубы железной хваткой впились в его плечо. Тим закричал от неожиданности и боли и принялся колотить жеребца по голове.

— Назад! — прогремел голос Руфа Наба.

Вбежав в двери, гном схватил вилы и взмахнул ими перед лошадиной мордой. Жеребец отвлекся и выпустил Тима. Он щелкал зубами, раздувая ноздри. Тим, освободившись, рухнул на пол и почувствовал, как сильные руки Руфа Наба подхватили его и тащат в безопасное место.

В сушильне гном зажег фонарь и закатал порванный рукав рубашки Тима. На тощем предплечье синели два идеальных полукруга: каждый лошадиный зуб отпечатался идеально. Отметины стремительно опухали.

— Тебе повезло, нет крови. Можешь двигать рукой?

— Чуть-чуть. — Тим согнул пальцы и сморщился от боли.

— Переломов нет, — заметил гном, осторожно ощупав руку. — Тебе надо к чародею сходить.

— Не нужен мне чародей, и так заживет. — Заботливо прижав руку к груди, Тим раскачивался на стуле. Похоже, он больше страху натерпелся, чем боли.

— Дело твое. — Гном разжег огонь в очаге и поставил воду. Они сидели рядом — стройный человек раскачивался на стуле, на голову возвышаясь над приземистым крепышом гномом, — и слушали, как жеребец лягает стенки стойла.

— Разве это подарок для Ньяла? — возмутился Тим. Зубы его едва заметно стучали. — Необъезженный жеребец! Да его чтобы привязать, четверо конюхов нужно, а иначе его и не вычистишь. Ньял слишком горяч для такого коня. Он хороший парень, — поспешил уверить конюх. Руф Наб согласно кивнул. — И от работы не бегает. И к животным подход имеет. Но частенько не задумается, пока не угодит в беду. Ему нужна верховая лошадь, послушная и поосторожнее. — Эти качества Тим ценил и в себе.

— Верно, но чародей владеет мудростью Магии, — . возразил Руф Наб. — Может статься, он что-то задумал.

— Может статься, он просто ничего не смыслит в лошадях, — проворчал Тим и погрузился в молчание. Он родился не в Морбихане. Его молодость прошла далеко на севере, он был тогда мореходом. Он питал глубокое уважение к богам моря, неба и парусов, поскольку видел их в деле, но с предубеждением относился к чародеям Морбихана и к Магии вообще.

Между тем наступило утро, а предплечье Тима на малейшее движение отзывалось острой болью. Он попытался уговорить конюшенных помочь почистить лошадь, но каждый, взглянув на руку Тима и услышав, как мечется в стойле жеребец, вдруг вспоминал о чем-то срочном. Удрученный тем, что конь будет иметь столь неприглядный вид, когда его вручат Ньялу на церемонии, Тим нехотя отправился на розыски чародея Фаллона.

И нашел его на скамье во дворе, где тот грелся на утреннем солнце. Известный последователям Древней Веры как Мастер Превращений и Фаллон Дважды-испытанный, он был единственным Мастером Чародеем в Морбихане. Он был еще более худ, чем Тим, и вид имел внушительный, что дало Тиму надежду: этот свое дело знает. Как и Телерхайд, чародей уже был не молод: большие мешки под глазами, седина в некогда песочных волосах. Его борода вилась по небесно-голубому балахону.

Рядом с чародеем сидела девушка, также одетая в небесно-голубой балахон, говорящий о причастности к Магии, Ее прямые черные волосы были гладко зачесаны назад и сколоты на затылке грубой костяной заколкой. Глаза у нее были большими, темно-зелеными — цвета зимнего моря. Она с любопытством посмотрела на Тима.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Тим и робко поклонился: — Леди,

— Что-то случилось? — Глаза чародея поразили Тима. Они были такими же бледно-голубыми, как балахон, и излучали свет подобно летнему небу.

— Я слуга Ньяла, сэр. Я ухаживаю за жеребцом, которого вы привели для Ньяла. Такой горячий конь. — Чародей взглянул тревожно, и Тим неловко переступил с ноги на ногу. — Вы порадуетесь — конь замечательный, сэр. Но он укусил меня. Я бы не стал беспокоить вас из-за этого, но я не могу шевелить пальцами. Ни сена дать, ни почистить… Все конюшенные боятся его, сэр. Я подумал: не смогли бы вы вылечить меня, сэр, чтобы я мог почистить коня до того, как Ньял вернется домой.

— Садись, парень. Дай я посмотрю.

Тим застенчиво закатал порванный рукав и показал укус. Фаллон, нахмурившись, повернул голову к девушке:

— Сина, взгляни-ка.

— Да, Мастер Фаллон, — отозвалась девушка сиплым шепотом. Холодными кончиками пальцев она провела по укусу на руке Тима. — Болит? — спросила она, нажимая на ушибленное место.

— Ай! — взвизгнул Тим. — Да, ваша милость. Сильно болит.

— Полегче, Сина, — предостерег чародей. — Во-первых, надо как следует осмотреть. Видишь Припухлость, синяки?

Сина кивнула.

— Во-вторых, ты должна собрать сведения, но смотри, не делай больнее. Парень, — обратился Фаллон к Тиму, — можешь двигать рукой?

— Да, сэр, — ответил Тим, энергично сгибая локоть. — Это же просто лошадиный укус, ваша милость. — Он хотел, чтобы его поскорее вылечили и он смог бы вернуться к работе.

— Потерпи, парень, пусть моя ученица осмотрит тебя. Сина?

После долгого молчания Сина задумчиво сказала:

— Ну… перелома нет.

— Откуда ты знаешь? — спросил Фаллон.

— Сужу по тому, как он двигает рукой, — ответила Сина.