Повелитель крыс - [5]
Звуки музыки Малера текли по комнате, заполняли ее, и Григорий наконец ощутил некоторое успокоение. Он вернулся к письменному столу, снова сел, посмотрел на экран записной книжки и предпринял новую попытку произвести запись.
На этот раз ему больше повезло. Слова, написанные от руки на стеклянном экранчике, мгновенно преображались в аккуратные печатные буквы. Машина почти сразу разобрала довольно-таки старомодный почерк Григория.
Фроствинг вновь посетил меня во сне нынче вечером…
II
Проснувшись на следующее утро после ночи, полной тревожных, но вполне приемлемых кошмаров, Григорий обнаружил, что электронная записная книжка лежит на письменном столе. Но ведь вечером он ее там не оставлял! Он убрал ее в ящик и снабдил охранными заклинаниями.
Устройство было включено, но экранчик его был пуст. Исчезли не только сделанные вечером записи, но и вся программа целиком. Григорий нажал несколько кнопок, но экран остался пустым. Все было стерто.
Николау пробежался рукой по взъерошенным волосам. Поломка записной книжки и исчезновение записей огорчили его, но не сказать, чтобы это было так уж неожиданно. Фроствинг был исключительно последователен.
Да и гадать о том, как это произошло, тоже не стоило. Скорее всего Григорий сам и стер записи. Такое происходило не в первый раз. Многие годы Григорий сжигал записи, сделанные от руки, не осознавая этого до тех пор, пока не обнаруживал, просыпаясь на следующее утро, дымящуюся горку пепла на полу и сажу на собственных пальцах. Многие годы он прибегал к тысячам всевозможных ухищрений в попытках сохранить записанное, но все было без толку, поскольку боролся он не только с Фроствингом, но и с самим собой. Он был орудием воли этого демона, тем инструментом, с помощью которого грифон не давал Григорию записать историю собственной жизни. Каким-то образом все его записи уничтожались. Он пробовал прибегнуть к помощи охранников — но и это не помогало.
— Неужели ты ничего не можешь мне оставить? — прошептал он, обращаясь к отсутствующему грифону, как обращался много, много раз. — Что я тебе такого сделал, чем насолил, что ты обрек меня на такие муки?
Он задавал эти вопросы чудовищу и лично, но Фроствинг, естественно, отмалчивался.
«Все как прежде, все впустую…» Григорий швырнул электронную записную книжку в корзинку для бумаг. Никакого проку не было от этого устройства. Наверное, его можно было бы починить, но ему этого не хотелось. Он приобрел записную книжку несколько недель назад и занес туда записи нейтрального характера — свои соображения по поводу кое-каких предприятий. Фроствинг на это никак не отреагировал, что вселило в Григория надежду. Он решил, что в конце концов отыскал техническое достижение, справиться с которым грифону не под силу.
Зря он так размечтался.
Когда же это все началось? И почему это началось? Даже по прошествии стольких веков он задавал себе одни и те же вопросы. Григорий Николау не помнил первого визита грифона — видимо, эти воспоминания были вторыми по счету из похищенных Фроствингом. Похоже, грифон, истязая свою жертву, не преследовал какой-то определенной цели. Миновало несколько столетий. Уж должна же была наметиться хоть какая-то разгадка, должна была наступить кульминация. Тем не менее Григорию по-прежнему оставалось единственное — жить дальше, претерпевая извечные страдания…
Память его носила фрагментарный характер, и все же он помнил отдельные детали своего путешествия по истории. Большей частью он странствовал по городам Европы, но посещал и другие страны, в частности, побывал в Азии и Африке. Время от времени ему попадалась работа, за которую он мог взяться. В другое время он прибегал к своим немногочисленным талантам, тому дару, которым был наделен, — редкой способности к шулерству в азартных играх и махинациям в сфере бизнеса.
Но Фроствинг всегда разыскивал его. Григорий частенько гадал: сам ли он выбирал маршруты своих странствий, или они были тайно продиктованы ему таинственным демоном.
Я повидал столько, сколько другие и не мечтали бы повидать, я наблюдал за тем, как человечество пробуждается из мрака темных веков, но мне нечего рассказать и показать людям! Шестьсот лет, а может, и больше, но у меня нет иной цели в жизни — я всего лишь игрушка в лапах создания, явившегося из Ада!
Почему?
Неожиданно Григорий ощутил нестерпимое желание поскорее покинуть гостиничный номер. Безусловно, не стоило тратить магический дар на такие мелочи, как очищение тела и смена одежды, но сегодня Григорий все-таки решил воспользоваться заклинаниями, о чем, впрочем, искренне сожалел. Душ по утрам приносил ему ощущение обновления, казался началом новой жизни. Конечно, это была иллюзия, самообман, но Николау предпочитал получать хотя бы такие маленькие радости от будничной жизни. На самом деле он не только мылся под душем по утрам, но порой по вечерам принимал ванну — тогда ему казалось, что он смывает с себя груз дневных забот.
Пижама испарилась и тут же сменилась темным деловым костюмом и темно-синим галстуком. День, похоже, предстоял прохладный, посему Григорий сотворил еще и длинный плащ поверх костюма. Пышные волосы Григория, магическим образом причесанные, накрыла шляпа с полями. В этом веке шляпы были не особенно в моде, но Григорий все же предпочитал ходить в шляпе.
Ричард Кнаак — достойный ученик «профессора Толкина». Человек, который сумел воспринять принципы толкиновской школы фэнтези практически дословно — и создать на их основе свой собственный, личный мир.Мир, в котором маг Кейб Бедлам и его супруга Гвендолин снова и снова оказываются втянутыми в войны «меча и магии»…Мир, в котором в полные покоя, солнцем залитые волшебные земли вторгаются безжалостные волки — рейдеры, не знающие пощады и владеющие ужасными колдовскими секретами…Мир, в котором отважный Уэллен Бедлам отправляется во главе горстки смельчаков на дальний, легендарный континент, где, как гласит сказание, правит сильнейший из живущих ныне драконов — Пурпурный…Где-то в стране Пурпурного Дракона таится, сказано, Книга драконов — ключ к тайнам великой волшебной Силы.
Страшный вой прокатился по перевалу.Огромная тварь с восьмью лапами, похожая на волка, свалилась рядом с ним.Не будь он чародеем, то его сразу бы сожрал зверь с четырьмя ярко-зелеными глазами и острыми, как нож, когтями. Безобразное существо, смахивающее на волка, отбросило его, но Ронин, наложивший чары на свою одежду, чтобы защититься от непогоды, оказался твердым орешком. Коготь зацепил плащ, чтобы порвать его, но сам обломился.Серая шерсть встала дыбом, тварь взвыла. Когда-то Ронин сделал открытие — заклинание, не раз спасшее ему жизнь.Изумрудные глаза ослепила какофония света.
Никто не может знать наперёд, куда заведут его поиски таинственных сокровищ. Никто не может быть уверен в том, что удачно преодолел все препятствия на своём пути в пещерах, полных магических ловушек. Вряд ли об этом задумывался Норрек Вижаран, когда в компании двух своих друзей нарушил покой гробницы в поисках несметных богатств. Знал ли он тогда, что тот, чей сон так бесцеремонно потревожили, ещё напомнит о себе? Ведь хозяин гробницы — могущественный Бартук, легендарный Кровавый Полководец, — спрятал здесь самое ценное, что у него было, — магические доспехи, жаждущие крови.
Эра драконов завершилась. Древних стражей Азерота, пытающихся найти свое новое предназначение, терзают сомнения. Но труднее всех приходится Калесгосу – младшему из бывших Аспектов драконов. Разве могут он и ему подобные, потеряв свое могущество, еще хоть чем-то помочь этому миру? Ответ таится в далеком прошлом, во времени, когда небесами правили свирепые создания, называвшиеся протодраконами. Обнаружив в сердце Нордскола таинственный артефакт, Калесгос увидит происходившие в ту жестокую эпоху удивительные события из жизни первых Аспектов: Алекстразы, Изеры, Малигоса, Нелтариона и Ноздорму. Еще в своем примитивном первоначальном облике будущие защитники Азерота должны были объединиться против Галакронда – кровожадного существа, которое поставило под угрозу само существование их вида.
От начала времен небесное ангельское воинство и орды демонов из глубин Преисподней ведут нескончаемое сражение за будущее всего сущего. Ныне это сражение развернулось и в Санктуарии – мире людей. Преисполненные решимости склонить человечество на свою сторону, силы добра и зла ведут тайную войну за души смертных. Это история Войны Греха – конфликта, который навсегда изменит судьбу рода людского. За три тысячи лет до того, как Тристрам окутала тьма, Ульдиссиан, сын Диомеда, был простым крестьянином из деревушки Серам.