Повелитель гроз. Анакир. Белая змея - [11]

— Я хочу, чтобы ты показала мне те штучки, которым научила Редона. Те убийственные штучки. Вот увидишь, я схватываю на лету.

— Во мне ребенок, — произнесла она раздельно. — Наследник Повелителя Гроз.

— Да. Там ребенок. Хотя я сомневаюсь, чтобы он был от Редона. Его семя было не слишком живучим.

Ее глаза распахнулись и застыли на нем.

— Думаешь, — спросил он, — что ты до сих пор осталась бы в живых, если бы я не снабдил тебя оправданием?

— Какая тебе разница, жива я или нет?

— О, ты зришь в корень, Ашне’е. Мне нужны твои знания. Не только наука о наслаждениях, которые ты даришь между своими белыми бедрами, но и те силы, с которыми твой народ играет на своих навозных кучах. Говорящий Разум — видишь, я даже овладел вашей терминологией. Научи меня, как читать мысли других людей. И Ее Храм — где он находится? Поблизости?

— Храмов много.

— Нет, я не о них. О святилище Анакир. Я знаю, что его руины лежат где-то в холмах Дорфара.

— Откуда ты знаешь?

— Время от времени я встречаюсь и с другими жителями Степей. У некоторых из них более длинные языки, чем у остальных. Но никто из них не был служителем Повелительницы Змей.

— Зачем тебе ее святилище?

— Чтобы завладеть сокровищами, хранящимися там. Сокровищами как денежными, так и духовными. Это, вне всякого сомнения, расстроит тебя, но уверяю, у тебя нет другого выбора. Я знаю миллион изысканных способов расстроить тебя еще сильнее, если ты откажешься помогать мне во всем, чего я хочу. Подстроить твою смерть будет легче легкого.

Он не ждал никакого ответа. Она ему его и не дала.

— А теперь я желаю получить то, зачем пришел.

Она не сделала ни единой попытки отказаться или протестовать, а просто потянулась к нему и обвила его руками, ногами и волосами, так что ему на ум тоже пришло воспоминание о клубке змей в пронизанной лунным светом тьме.

Королева вызвала Ломандру во дворец; самые доверенные  из людей Амнора сменили на посту россыпь постоянной стражи, охраняющей Дворец Мира. Амнор посадил девушку с Равнин в свою колесницу и окружной дорогой отправился вместе с ней к отрогам гор.

Серебристая заря сменилась безжалостной эмалью голубого неба, и городские башни остались далеко позади. Раскинув широкие крылья, в небесах парили птицы, отбрасывавшие зловещие тени.

— Остановись вон там, — сказала она ему.

В указанном ей месте в горе была расщелина; под ней виднелся драконий глаз, озеро Иброн, поблескивавшее белой водой.

— Тебе придется выйти из колесницы.

Он повиновался, задержавшись лишь для того, чтобы привязать беспокоящихся животных, и зашагал вслед за ней по костлявому хребту холма.

А потом она вдруг исчезла.

— Ашне’е! — закричал он. — Им овладела яростная уверенность в том, что она обвела его вокруг пальца, скрылась в каком-нибудь логове, точно дикий зверь. А потом, обернувшись, он увидел ее смутный силуэт, словно слабенький огонек свечи, горящий в скале позади него. Это была пещера с игольным ушком вместо входа. Он протиснулся внутрь и мгновенно почувствовал влажность воздуха, промозглость и властную, почти ощутимую тьму.

— Не ищи никакого подвоха, Амнор, — сказала она, и в том, как она разговаривала с ним сейчас, чувствовалась еле заметная, но все же разница. Здесь все, что осталось от храмовых ворот.

— Откуда ты знаешь, что это вход?

— Мне, как и тебе, рассказывали об этом месте.

Конец пещеры терялся в темном туннеле, в который она повернула, а он последовал за ней. Как только вокруг него сомкнулась тьма, ему тут же расхотелось идти дальше. Он высек из своего кремня искры, засветив сальную свечу и держа ее на ладони, но ее крошечный огонек, казалось, лишь усилил непроницаемый мрак.

Коридор уткнулся в каменный тупик. Ашне’е протянула руку и пробежала пальцами по узору на стене. Он попытался запомнить ее движения, но темнота помешала ему. Камни задрожали, сдвинулись со своего места, обрушив вековую пыль, и что-то старое, что не тревожили уже много лет, отозвалось жалобным стоном. В стене неохотно показалось отверстие, невысокое и узкое, простая щель.

Она проскользнула внутрь, как эфемерный призрак, и ему показалось, будто она медленно полетела в бездонную яму. Амнор втиснулся в щель следом за ней и обнаружил спуск, огромную кучу выщербленных ступеней, уходящих в непроглядную тьму, и в это чернильное море погружалась Ашне’е, точно какая-то немыслимая рыба.

Глядя на нее, он ощутил властный позыв повернуть назад. Это была ее стихия, она поглощала ее, принимала ее в свое сердце. Но от Виса она отворачивалась, изумленная, но не принимающая его алчности к материальным вещам. И все же его жажда храмовых сокровищ гнала его вперед.

Он последовал за ней.

Его слуха коснулись странные звуки.

Они походили на тихий звон, на журчание каких-то невообразимых инструментов, это была нескончаемая капель синей воды, падающей на серебряный камень. Дрожащие щупальца сырого тумана, извиваясь, гладили ступени. Амнор никак не мог отделаться от видения, вдруг посетившего его: исходящий криком человек, который бесконечно падал, падал, падал в бездонную тьму.

Но, дрожащий и замерзший, он добрался до низа и обнаружил еще одну арку-вход. Он вошел в нее вслед за девушкой, но все, что лепетали ему насмерть перепуганные и окровавленные невольники, ничуть не подготовило его к тому, что открылось его глазам. Из черноты вырвалось пламя — и ужас. Он почувствовал, как во рту у него пересохло, а руки и ноги внезапно стали мягкими, точно подтаявший воск.