Повелитель гроз. Анакир. Белая змея - [9]

Она лежала в своей затемненной спальне под роскошным одеялом, расшитым рыжими солнцами и кремово-серебристыми лунами, и ее глаза пылали такой ненавистью, что, казалось, вот-вот выжгут весь мозг. Никогда прежде она не испытывала такого ужаса, и в будущем ей доведется испытывать его всего лишь раз или два.

— Приведите мне Ломандру, — велела она.

Ломандра Заравийка, ее плавная фрейлина, появилась в темной комнате подобно грациозному стройному призраку.

— Я здесь, госпожа, — сказала она. — Не могу передать, как я рада, что опасность миновала.

— Миновала, как же. Я чуть было не потеряла ребенка, будущего короля, дитя Редона. Мою единственную надежду на почести — она хочет лишить меня ее — она послала змею погубить моего сына.

— Кто, госпожа?

— Та тварь, которую Орн притащил сюда, чтобы позлить меня. В Степях поклоняются змее, анкире. Та ведьма, та дьяволица — я молилась, чтобы она не сдохла. Клянусь, ей не жить.

— Мадам….

— Молчи. Это все, что тебе придется сделать. Ты отправишься во Дворец Мира.

— Мадам, я…

— Нет. Ты будешь делать то, что я говорю. Помни, я полностью доверяю тебе. Ты станешь прислуживать этой мерзавке, а там посмотрим. Возьми-ка это.

Ломандра взглянула на протянутую руку королевы и увидела, что Вал-Мала предлагала ей — кольцо с множеством драгоценных камней, очень красивое и дорогое.

Казалось, она заколебалась, потом осторожно стащила его с пальца госпожи и надела на свой собственный.

— Оно тебе идет, — шепнула Вал-Мала, тем самым обручая Ломандру со своими планами.

За окнами неистовствовали раскаты грома, черные звери грозы, не утихавшей вот уже три дня.

После долгого дождя утренняя жара, обрушившаяся на сады Дворца Мира, была не столь яростной.

Глаза стражников метнулись в сторону. По аллее, обрамленной искусно подстриженными деревьями, шла женщина в золотых украшениях и черном дворцовом одеянии. Они знали ее в лицо: то была главная фрейлина королевы, Ломандра Заравийка. Она прошла мимо них, поднялась по ступеням из светлого мрамора, вступила на галерею.

Нырнув в прохладу коридоров, она пошла по мозаичному полу. В комнате сидела девушка с безжизненно висящими волосами точного оттенка самого редкостного янтаря. Ее живот уже заметно увеличился, но остальное тело, казалось, ничуть не раздалось; наоборот,  оно выглядело каким-то усохшим, точно вся ее плоть, все ее существо сконцентрировалось в том месте, где росла новая жизнь, а остальное служило лишь оболочкой, простым обиталищем.

Ломандра остановилась. Она стояла совершенно неподвижно, и вся гордость и презрение Вал-Малы сквозили в каждой ее черточке, ибо сейчас она была точной копией своей госпожи.

— Меня послала к тебе моя хозяйка, королева эм Дорфара и всего Виса, вдова лорда Редона, — сообщила она холодно, нанизывая титулы один за другим, точно драгоценные жемчужины.

— Зачем?

Ее прямота ошарашила Ломандру, но всего лишь на миг.

— Чтобы служить тебе. Королева чтит дитя ее мужа.

Ашне’е повернулась и посмотрела на нее. «Что за жалкое существо!», подумалось Ломандре с безжалостным отвращением. Ну, разве что кроме глаз. Они тоже были янтарными и совершенно необыкновенными. Ломандра обнаружила, что смотрит в их янтарную глубину, и быстро отвела взгляд, чувствуя себя до странности не в своей тарелке.

— Сколько тебе осталось до родов?

— Не очень долго.

— Мне нужен точный ответ. Насколько мы понимаем, женщины из Долины носят своих детей меньше, чем Висы.

Ашне’е не ответила.

Высокомерие Ломандры кристаллизовалось, превратившись в гнев. Она подошла к девушке вплотную, нависнув над ней.

— Я спрашиваю тебя еще раз. Сколько осталось времени до рождения твоего ребенка?

Да, эти таза были совершенно…. Ломандра долго искала в памяти подходящее слово, но так и не нашла его. Возможно, всего лишь их необычный цвет, не свойственный ее собственной расе, заставлял их казаться столь… сверхъестественными. Тонкие сосудики, точно тропки, вели через белки в золотистые ободки радужных оболочек, оканчиваясь в омутах зрачков. Эти зрачки начали расширяться, отвечая на ее взгляд. Казалось, они затягивают ее в бездонную кружащуюся тьму. Уже падая в эту бездну, Ломандра ощутила, что ее охватывает странное, совершенно не знакомое ей ощущение — всеобъемлющий ужас, парализующий страх и нестерпимое страдание.

Задыхаясь, она отпрянула и была вынуждена ухватиться за кресло, чтобы не упасть.

Когда она вновь опустила взгляд, девушка сидела, низко опустив голову, а волосы падали ей на лицо.

Ломандра в смятении оглянулась вокруг. Я больна, подумалось ей.

— Мой ребенок появится на свет через пять месяцев.

Ломандра вспомнила, что задавала девушке какой-то вопрос; должно быть, это был ответ. Она спрашивала ее о родах. Внезапно она пришла в себя; ее охватило каменное спокойствие, а недавний короткий приступ истерической растерянности показался почти забавным. Пожалуй, стоит уделять себе больше внимания. Наверное, это все жара, или, возможно… Ломандра улыбнулась, вспомнив,  что сегодняшнюю ночь проведет с Крином, Четвертым Дракон-Лордом, командиром Речного гарнизона, чьи ласки никогда не оставляли ее равнодушной.

Ашне’е сразу стала незначительной, отодвинулась куда-то на задний план.