Поведай мне свои печали… - [3]

Только-только я собрался вернуться в дом, как на дорожку влетела машина. Из нее выпрыгнул Джо Флетчер, наш констебль, и я сразу понял, что настроеньице у него — не приведи господи. Джо остановился перед крыльцом, упер руки в боки и принялся сверлить нас взглядом — сначала Лестера, потом меня.

— Сэм, — спросил он с отвратительной усмешкой, — что тут происходит? Один из твоих сиреневых слонов ожил и явился к тебе на постой?

— Джо, — сказал я торжественно, пропуская оскорбление мимо ушей, — разреши представить тебе Лестера.

Джо совсем уже изготовился заорать на меня, как вдруг в дверях показался Вильбур.

— А это Вильбур, — добавил я. — Вильбур — пришелец, а Лестер, как ты сам понимаешь…

— Вильбур кто? — гаркнул Джо.

Вильбур выступил на крыльцо и объявил:

— Что за скорбное лицо! И сколь благородное при том!..

— Он тебя имеет в виду, — пояснил я констеблю.

— Если вы вздумаете продолжать в том же духе, — прорычал Джо, — я засажу вас обоих в каталажку.

— Я не хотел вас обидеть, — сказал Вильбур. — Если я ненароком задел ваши чувства, то готов принести извинения.

Чувства Джо — с ума сойти можно!

— Вижу с первого взгляда, — продолжал Вильбур, — что жизнь вас не баловала…

— Чего не было, того не было, — согласился Джо.

— Меня тоже, — сказал Вильбур, усаживаясь на ступеньку. — А теперь настали деньки, когда, как ни старайся, не отложишь и цента.

— Мистер, вы правы, — откликнулся Джо. — Ну, точно это же я сказал своей хозяйке нынче утром, когда она взялась пилить меня, что у детишек башмаки прохудились…

— Просто чудо, как еще удается заработать себе на хлеб.

— Слушайте, вы же еще ничего не знаете…

И, разрази меня гром, не успел я и до трех сосчитать, как Джо уселся рядом с пришельцем и начал выкладывать ему свои горести.

— Лестер, — предупредил Вильбур, — не забудь записать все это…

Я поплелся обратно в дом и быстренько опрокинул стопку, чтобы успокоить желудок, прежде чем приступить к завтраку. Есть в общем-то не хотелось, но я понимал, что надо. Я отыскал яйца и бекон и задумался, чем же кормить Вильбура. Мне вдруг припомнилось, какой у него странный метаболизм, что не выносит спиртного, а если пришельцу не по нутру доброе виски, то не похоже, чтобы он набросился на яичницу с беконом.

Не успел я покончить с завтраком, как через заднюю дверь ко мне на кухню ворвался Хигмен Моррис. Хигги — наш мэр, столп церкви, член школьного совета, директор банка и вообще шишка на ровном месте.

— Сэм, — завопил он на меня, — довольно наш город от тебя натерпелся! Мы мирились с твоим пьянством, и с твоей никчемностью, и с отсутствием патриотизма. Но это уже слишком!

Я вытер яйца с подбородка.

— Что — слишком?

Хигги едва не задохнулся от негодования.

— Это публичное представление! Этот бесплатный цирк! Нарушение общественного порядка! И еще в воскресенье!..

— Вон оно что, — сказал я, — вы намекаете на Вильбура и его робота.

— Перед домом собирается толпа, мне звонили уже человек десять, а Джо сидит себе там с твоим… твоим…

— Пришельцем, — подсказал я.

— И они ревут обнявшись, как трехлетние дети, и… Что? Пришельцем?..

— Точно, — подтвердил я. — Кем же еще он, по-вашему, может быть?

Хигги дрожащей рукой подтянул к себе стул и бессильно опустился на сиденье.

— Сэмюель, — тихо сказал он, — повтори-ка свои слова еще раз. Кажется, я чего-то недослышал.

— Вильбур — пришелец, — повторил я ему, — из другого мира. Он и робот явились к нам, чтобы слушать грустные истории.

— Грустные истории?

— Точно. Ему нравятся грустные истории. Одним нравятся истории веселые, другим похабные. А ему вот грустные.

— Он пришелец, — произнес Хигги, ни к кому не обращаясь.

— Пришелец, пришелец, не сомневайтесь, — отозвался я.

— Ты в этом совершенно уверен?

— Совершенно.

Хигги разволновался.

— Неужели ты не понимаешь, что это значит для Милвилла! Наш малюсенький городок — первое место на Земле, которое посетил пришелец!

Я хотел только одного: чтобы он заткнулся и убрался восвояси — и дал мне опрокинуть стопку после завтрака. Хигги не употреблял спиртного, особенно по воскресеньям. Он, чего доброго, умер бы от ужаса.

— К нам теперь будут ломиться со всего света! — закричал Хигги. Вскочив со стула, он кинулся из кухни в комнату. — Я обязан официально приветствовать высокого гостя!..

Я поплелся следом за ним — я не простил бы себе, если бы упустил такое зрелище.

Джо успел уйти, Вильбур сидел на крылечке в одиночестве, и я-то видел, что он уже основательно нагрузился. Хигги приблизился к нему, выпятил грудь, простер вперед руку и завел торжественно, по полной форме:

— Мне как мэру города Милвилла доставляет величайшее удовольствие передать вам наш сердечный привет…

Вильбур пожал ему руку и сказал:

— Быть главой города — высокая честь и большая ответственность. Уму непостижимо, как вы не сгибаетесь под тяжестью подобной ноши.

— Признаться, временами… — вымолвил Хигги.

— Но вы, как видно, принадлежите к числу людей, озабоченных всецело благополучием ближнего своего, а потому, естественно, вынуждены повседневно сталкиваться с непониманием и неблагодарностью…

Хигги грузно опустился на ступеньки.

— Сэр, — обратился он к Вильбуру, — вы не поверите, сколько мук мне приходится выносить.