Потребитель - [12]
У меня есть жизненная философия. Она пришла ко мне во сне, или во время оргазма, или выросла, как синюшная опухоль, в раздутой яме моего брюха, стучась в него изнутри и крича, пытаясь вырваться и выплюнуть свой сок на мир. Я вырезал ее осколком стекла и выставил на полу возле кровати. Пока она роняла ошметки плаценты в лужицу, растекавшуюся у ее подножия, четыре ее головы мерцали в свете телевизора, и каждая рассказывала мне историю, которую я благоговейно выслушивал, лежа здесь, умирая. Я записал их и подписался под плагиатом:
Чтобы разрешить проблему моего самоосознания и его настойчивого отказа сгнить полностью, я развил идею, которая позволит мне потерять всякое представление о том, что у меня есть какое-либо начало или конец: я буду плавать голышом в контейнере теплой крови, поддерживаемой на уровне температуры тела. Мой рот будет крепко зашит, мои уши — залиты воском. Я буду целиком утоплен в крови, дымы через трубочки, пропущенные сквозь мои (запечатанные для всего остального) ноздри в легкие. Машина будет накачивать мои легкие вместо меня, так что я не буду затрачивать усилий на дыхание. Веки будут удалены, набор глазоснимков будет натянут на мои глаза, вшитый прямо в кожу вокруг. Эти глазоснимки будут передавать изображения прямо в мои глаза, прямо в мозг без какого-либо рассеяния. Изображения будут запускаться или генерироваться мной, но так, чтобы я сам не знал о своей причастности к этому. Провода и электроды будут протянуты в мой мозг, а оттуда — к компьютеру. Компьютер будет переводить электрические импульсы в изображения, события, визуальные сценарии, а иногда — в истории, цивилизации, галактики, пустоту. Мой мозг будет немедленно и непроизвольно отзываться на стимул, опережая вмешательство воли, и столь же мгновенно реагировать на новый стимул новым ответом, и так до бесконечности. Мое тело будет питаться внутривенными инъекциями, а испражнения — постепенно заполнять бак с кровью, в котором я буду плавать. В конце концов, я останусь парить в невесомости, поглощенный пучиной собственных отходов. В этом отстойнике будут выводиться животные, и в конечном счете они сожрут меня заживо. Я не буду чувствовать боли, я потеряю всякую чувствительность к тому, что за пределами моего тела. Я не буду чувствовать вообще ничего, средоточие моего существа будет растворено где-то между компьютером и изображениями, порождаемыми мной, опорожненными с мертвой точки в развивающийся процесс… Вот так я представляю себе истинное счастье. В момент растворения реальности, когда я стану жидким, мое тело умрет, но я не замечу этого. Когда мое тело сгниет, изображения будут продолжать взаимодействие без моего вмешательства.
Я способен видеть свой череп изнутри. Я точно знаю, откуда происходит каждая мысль. Я вижу, как она рождается, похожая на насекомое, выползающее из сырой расщелины. Идеи, воображение и память — чужеродные паразиты, живущие за счет поедания моего пассивного мозга. Скоро они пожрут все.
Внутреннее пространство моего черепа затоплено светом. Всякая определенность исчезла. Я оставил свое тело. Мое сознание испаряется из тела, как последнее дыхание из трупа. Я сижу в кресле голый, в тусклом свинцовом свете комнаты. Мои стопы привязаны ремнем к подлокотникам кресла — не для того, чтобы я не убежал, а чтобы заставить меня сосредоточиться. Стопы привязаны к бедрам, а бедра к сиденью. Моя грудь обмотана ремнем и крепко притянута к спинке. Моя плоть выдавливается между пут, будто сдобная булочка. Я размазан и обездвижен. Я даже не могу пошевелить пальцами. Каждый палец крепко схвачен отдельным кожаным ремешком, затянутым и прикрепленным к креслу.
Мое сознание вибрирует вовне. Исходная паника и адреналин моего паралича в итоге превращаются в транс. Комната медленно наполняется водой с температурой тела. Вода поднимается, и моя привязанность к той части моего тела, которая уже затоплена, исчезает. Вода достигает уровня подбородка и останавливается. Теперь у меня нет тела. Мои глаза непрозрачны. Тьма заполняет меня доверху. Единственное оставшееся чувство — это мой язык. Через его кончик пропущен серебряный рыболовный крючок. Еще несколько штук воткнуты с каждой стороны языка, вплоть до гортани. К каждому крючку прикреплена тонкая леска оптического волокна, выведенная наружу и подсоединенная к нескольким шкивам и рычагам на светящемся экране компьютерного терминала высоко на стене. В моменты чрезвычайно совершенной концентрации, терминал слабо вспыхивает, отбрасывая сине-зеленое мерцание по черным водам к моему черепу. Пульсирующий свет — это прямой физический ответ, степень его яркости коррелирует с уровнем сосредоточения, которого я способен достичь. Когда моя концентрация подает сигнал, компьютер посылает шкивам команду натянуть леску, и крючки слегка поддергивают мясо моего языка. От этого, в свою очередь, по синапсам моего мозга бегут импульсы чистой белой боли, что приводит к истечению из меня постоянного согласованного движения, одновременно с которым я интенсивно осознаю, как перестаю существовать. Между двумя этими восприятиями лежит ноль времени. Они существуют в совершенном противоречии и уравновешивают друг друга. Когда я достигаю этого состояния сознания без сознания, экран компьютера начинает сверкать сине-белым — далекая призма цветов радуги, играющих глубоко в ее центре в прямой зависимости от ритма моего дыхания, моего сердцебиения, моей нервной системы. Я расслабляюсь и чувствую, как ослабевает натяжение лески и крючков в моем языке. Эта пауза позволяет памяти, беспокойству, желанию вторгнуться в мое сознание. И из-за этого крючья опять подтягиваются, и так далее…
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.
Ричард Фаринья (1937 — 1968) — выдающийся американский фолксингер XX века, вошедший в пантеон славы рок-н-ролла вместе с Бобом Диланом и Джоан Баэз, друг Томаса Пинчона и ученик Владимира Набокова.Ричард Фаринья разбился на мотоцикле через два дня после выхода в свет своего единственного романа. `Если очень долго падать, можно выбраться наверх` — психоделическая классика взрывных 60-х годов, тонкая и детально прописанная комическая панорама смутного времени между битниками и хиппи, жуткая одиссея Винни-Пуха в поисках Святого Грааля.
Генри Роллинз – бескомпромиссный бунтарь современного рока, лидер двух культовых групп «Черный флаг» (1977-1986) и «Роллинз Бэнд», вошедших в мировую историю популярной музыки. Генри Роллинз – издатель и друг Хьюберта Селби, Уильяма Берроуза, Ника Кейва и Генри Миллера. Генри Роллинз – поэт и прозаик, чьи рассказы, стихи и дневники на границе реальности и воображения бьют читателя наповал и не оставляют равнодушным никого. Генри Роллинз – музыка, голос, реальная сила. Его любят, ненавидят и слушают во всем мире.
Летом 1958 года Великобританию лихорадит: «рассерженные» уже успокоились, «тедди-бои» выродились в уличных хулиганов, но появилось новое и загадочное молодежное движение — «Моды». Лондон потрясают расовые беспорядки, Лондон свингует, Лондон ждет пришествия «Битлов». Если что-то и повлияло на дальнейшее развитие британской рок-музыки — так это именно лето 1958 года...«Абсолютные новички» — эпохальный роман о Великой Рок-н-ролльной эпохе. Эпохе «тедди бойз» и, что главное, «модов» — молодых пижонов, одетых в узкие брюки и однотонные пиджаки, стриженных «горшком» и рассекающих на мотороллерах, предпочитающих безалкогольные напитки и утонченный джаз.