Потоп - [26]

- Откуда нам знать? Мы не видели их конец, не так ли? Каждый раз, когда кто-то заражённый проплывал рядом с отелем, Хуан, Майк, Ли и другие отсылали их подальше, чтобы остальные из нас этим не заразился.

- Но откуда ты знаешь, что этот пух делает с тобой?

Кевин покачал головой.

- Я не могу это объяснить. Я просто знаю. Может, это какой-то странный симбиоз. Может, теперь у нас с грибком одно сознание. По крайней мере, так кажется. Это дерьмо не просто плесень. Оно разумное. У него есть собственные мысли.

- Может, это просто побочный галлюциногенный эффект.

- Я так не думаю. Поверь мне. Ты не в моей голове, но белый пух – там. Всё, что я знаю, это то, что он хочет меня разжижить, и ему нужна вода, чтобы закончить работу. Вода помогает химически расщеплять моё тело. Еда останавливает этот эффект. Вчера вечером я попробовал немного поесть, и мне стало так плохо, что я подумал, что умру прямо здесь, на полу сарая. Когда я не делаю того, что он хочет, пух делает мне больно. Это похоже на небольшие электрические разряды в каждом из моих нервных окончаний. Единственное, что останавливает его, это когда я выхожу под дождь или пью немного воды. А ещё оно чешется. Мне нужно приложить максимум усилий, чтобы не расцарапать себя и не истечь кровью. Каждый раз, когда я чешусь, грибок что-то впрыскивает в мою кровь. Не знаю что. Может быть, успокоительное или что-то в этом роде, потому что от этого мне хочется спать. Ну да ладно, до дна!

Он подмигнул ей, а затем сделал ещё один большой глоток из бутылки.

- Кевин, это ты сейчас говоришь?

Кевин фыркнул, брызнув виски. Сара вздрогнула, медленно отходя, чтобы капли не попали на нее. Затем она посмотрела ему в глаза.

- О чём ты, Сара? Я по-прежнему остаюсь собой. Просто немного уродливее. Хорошо, что Лори меня сейчас не видит, а?

- Твоя речь изменилась, - сказала Сара, стараясь сохранять спокойный тон. - Балтиморский акцент исчез, и в последние несколько минут ты не повторял слово "мягкий". Ты так много произносил его раньше, что звучал как заезженная пластинка.

Кевин сделал еще глоток и пожал плечами.

- Я не знаю. Может быть, я снова контролирую ситуацию. Может быть, алкоголь притупляет его или что-то в этом роде. Если так, то это плохие новости для моей печени, потому что я стану самым жалким алкоголиком на планете.

Сара не засмеялась вместе с ним. Вместо этого она сморгнула слезы и уставилась на грязь между ними. Когда Кевин заметил её молчание, он проследил за её взглядом до их ног. Они оба застыли.

Пока они разговаривали, белый пушок, растущий на руке Кевина, отправил бледный, похожий на усик, корень от его запястья на землю, а затем через открытый дверной проем. Придаток был не толще электрического провода. Наконечник зарылся в мокрую землю. Из придатка вытянулись крошечные щупальца, такие же тонкие, как волосы Сары, и медленно приближались к ней. Сара наблюдала за ними со странным спокойствием. Они напомнили ей червей. Она крепче сжала пистолет.

- Господи боже, блядь! - Кевин протянул свободную руку, схватил отросток чуть ниже локтя и потянул.

Он растягивался, но держался крепко. Стиснув зубы, он потянул сильнее, оторвав усик. Вместе с ним оторвались куски его кожи и волос. Кевин запрокинул голову и закричал. Он отбросил отчленённый нарост в грязь. Из его раны хлынула кровь, но Сара заметила, что она жидкая.

Водянистая.

- Чёрт, - причитал Кевин. - Ой, ебать меня, это чертовски больно!

Сара встала, сжимая пистолет в одной руке.

- Подожди. У меня в пакете марля.

- Марля? На кой чёрт мне марля, Сара? Ёбаная повязка не поможет.

Сара взглянула на усик. Щупальца перестали двигаться. Он лежал в грязи, безжизненный – или ждал. Медленно она сделала несколько шагов назад и ослабила хватку на пистолете. Переложила оружие в другую руку и согнула пальцы. Её рука сжалась. Кевин задыхался и трясся, явно от боли.

- Ты знал, что он попытается это сделать? - спросила она.

- Нет. Конечно, нет! Я же сказал, что у него собственный разум.

Он замолчал, прикрыл рот и закашлялся. Когда он убрал руку, его ладонь и губы были малинового цвета.

- Ты кашляешь кровью.

- Кажется, пушок не очень любит виски. Ой, блядь, как больно!

Боль в голосе её друга разбила Саре сердце. Одной рукой она смахнула с глаз дождь и слёзы.

- Ты должна это сделать, - умолял Кевин. - Я выпью эту долбаную бутылку, и будем надеяться, чёрт возьми, что она меня вырубит. Если нет, то всё равно сделай это.

- Кевин...

- Обещай мне, Сара.

Она уставилась на него.

- Обещай мне... мягкое!

Медленно Сара кивнула.

- Хорошо, обещаю.

- У тебя есть пояс или что-то еще, чтобы связать меня, чтобы я не истек кровью до смерти? Потому что это была бы настоящая лажа, если бы ты удалила из меня пух, и я бы всё равно умер.

Она снова кивнула.

- Я принесла всё – антисептик, жгут, штуку, чтобы прижечь рану. Я прочитала об этом в медицинской книжке рейнджеров.

- Блин, ты всё продумала. Ах, бля, это как нож в животе. И в моей... мягкой... голове. Хорошо. Господи, мне сейчас страшно. Интересно, на что это будет похоже, когда я очнусь?

Сара отвернулась, делая вид, что ищет на деревьях каких-либо скрывающихся червей. Она так сильно прикусила губу, что та закровоточила. Если Кевин заметил, он ничего не сказал.