Потому что люблю - [20]

— Давай мы уйдем отсюда, что ли? — наконец опомнился Виктор Гай.

— Конечно.

Они вышли на бульвар, сели на свободную скамейку.

— Как Ольга, ребята? Что в полку нового? Сирота как? Свирепствует?.. А этот…

— Ты передохни, — перебил его Пантелей. — Надо по науке, от простого к сложному. А то если сразу попрешь, много не возьмешь.

— Давай без философии. — Виктор Гай достал трубку.

— А без философии — просто. Живем — хлеб жуем. Получили квартиру в этом году. Ребятам скоро в армию. Ольга на высоте, как всегда… И поучиться бы сейчас не грех, да не пускает папа Карло. — Пантелей быстро глянул на его майорские звезды.

Виктор Гай перехватил взгляд Пантелея, и ему показалось, что глаза старого боевого друга на миг подернулись грустью, а в уголках губ тенью мелькнула обида.

— А почему ты все старшим лейтенантом ходишь? Случилось что-нибудь?

— А черт его знает? Должностей нет. Наш брат техники не шибко продвигается.

— С учебой что? Прошло ведь восемь лет?..

— Прошло… — согласился Пантелей. — Не получилось. Когда ты поступал, и мне можно было. Да Ольгу не мог оставить, сам знаешь… Потом пришли новые самолеты — понравились они мне, — сам уезжать не хотел. А теперь вот и рад, да Сирота не пускает. В этом году — никак, говорит… Никак так никак.

— Кислый ты какой-то.

— Да нет… Работа моя мне по душе. Когда я у самолета, мне ничего не надо. Это ж такая умная машина…

— А звание?

— А что звание… Главное, чтобы работа по душе. Поучиться — другое дело. Машина грамотности требует. А звание… Конечно, не мешало бы. Уже за тридцать, капитаном пора бы… Да и лишний рубль в семье сгодится. Только, честно говоря, меня это мало волнует. И учиться захотелось не потому. Новый самолет интерес разбудил… Помнишь ЯК? Уже назубок его знал. Покажи мне любой винт, я скажу, откуда вывернут. А тут… Сколько я бился над электросхемой! Наде твоей спасибо — настоящий ликбез мне устроила… Элементарные вещи, оказывается, не знал…

Он наконец вспомнил про сигареты. Достал из кармана замасленную пачку, наверное, в комбинезоне таскал, стукнул ногтем большого пальца по дну и чуть ли не на лету поймал губами выпрыгнувшую сигарету.

Виктор Гай молчал, думая о сказанных Пантелеем словах. И, вспомнив «Наде твоей спасибо», заулыбался — уж очень отчетливо представил, как Надя обучала его. Было приятно, что Пантелей так вот неожиданно признал, что Надя не сама по себе, а его, Виктора Гая…

— Куда сейчас путь держишь? — спросил он Пантелея.

— В полк поеду.

— Я с тобой. Сирота на месте?

— Руководит полетами.

— Тогда поехали. А вечером бери Ольгу — и к нам. Хочется взглянуть на нее. Насчет учебы провентилируем.

— Не надо тебе вмешиваться.

— Как это — не надо? Мы что, чужие друг другу? Да и по службе я обязан об этом думать.

— Черт! Забыл спросить, куда тебя определили.

— Замом по летной.

Пантелей качнул головой: дескать, ничего себе!..

— Подполковником скоро станешь! — сказал с восхищением. — Третья звезда не за горами. Глядишь, и меня догонишь…

В «газике» было душно. За городом они остановились, чтобы снять в передних дверках стекла. Виктор Гай очень хорошо увидел заходящий на посадку МИГ, заволновался, вышел из машины, очень уж как-то неуверенно истребитель приближался к земле. Очень рано выровнял пилот машину.

— Что же это за орел такой?

— Молодых сегодня выпускают, — сказал Пантелей. — Хорошие ребята.

— Заметно…

— Все так начинают. А потом летают — я тебе дам!..

Спокойный тон Пантелея не располагал к спору, и Виктор Гай улыбнулся:

— Давно никому разгон не делал. Руки чешутся.

Пантелей небрежно махнул рукой:

— Не оригинальным будешь. Папу Карло не переплюнешь.

— Свирепствует?

— Сам увидишь, — уклонился Пантелей от вопроса. — Поехали.

По пути на СКП Виктор Гай завернул на командный пункт к штурману наведения. «Довернуть, подвернуть» — звали когда-то это хозяйство летчики. Когда Гай уезжал в академию, они только вслух мечтали о приборах наведения, потому как слышать слышали, а увидеть еще не доводилось.

— Если это все правда, — говорили они, — нам делать нечего. Довернуть, подвернуть — это и автопилот сделает.

Но «довернуть, подвернуть» — теперь на каждом аэродроме, а летчику работы даже прибавилось.

Когда Виктор Гай зашел к штурману, его встретил вопросительным взглядом незнакомый капитан.

— Майор Гай, заместитель командира полка, — представился Виктор Гай.

Представился и штурман, окинув гостя коротким оценивающим взглядом. И сразу уткнулся в желтоватый фонарь экрана.

— Смоляков и Федотов в воздухе, — сказал он. — Коса на камень… Смоляков за «цель» идет… Хитрый, черт… Но Федотову тоже палец в рот не клади… — Штурман комментировал отрывисто, с короткими паузами. Нетрудно было угадать, что происходящее в воздухе его волновало не меньше, чем летчиков.

— Ох и хитрец Смоляков!.. Верхняя кромка сегодня где-то около десяти… Видите, какую высоту держит? Над самыми облаками, чтоб скрыть инверсионный след. А Федотов… Идет на десяти… Снижается зачем-то… Вверх пошел! Все, сейчас будет атака!

Виктор Гай приложил к уху контрольные наушники. Ему тоже понравился этот неизвестный Федотов. Захотелось даже помериться с ним силами.

— Атаку выполнил, — доложил перехватчик. — Разрешите поменяться ролями?