Потомок Святогора - [11]
и решил прогуляться по полю и лесу, подышать свежестью раннего утра, посмотреть, как отдыхают его верные подданные, не беспокоит ли кто их сон. «Дети княжеские» — так любовно называл Святослав жителей своей земли. Он князь и в ответе перед Богом и совестью за каждого, кто бы тот ни был: боярин родовитый, холоп[30] или смерд. Он князь и должен защищать их от татарина лихого или жидовина-обдиралы: всякого сброду здесь появляется непрошено. И «дети княжеские» отвечают ему взаимностью, мало в княжестве предателей, голову за повелителя своего большинство готовы сложить не задумываясь, на добро добром отвечают.
Зорька ещё только слепо пробивалась через небесные преграды, а князь уже в Поройской пустыни, в скитальном месте святых отцов. Монахи тоже уж на ногах, хлопочут.
— Заглянем к игумену[31] Зосиме, — шепнул стремянному Долмату князь.
Настоятель монастыря встретил Святослава приветливо. Сходили в только что отстроенную на княжеские и мирян деньги монастырскую церковь. Внутри ещё пахло красками. Помолились на образа Спаса Сурового, Богородицы, Николая Угодника, потом обошли обитель. «Не совсем хорошо всё устроено», — подумал князь. Пообещал помочь настоятелю. И снова на конь. А зорька уже занимается.
— Поедем на Воронеж, — скомандовал Святослав. — Там отстоим заутреню и о житье-бытье тамошних детей княжеских справимся, об их заботах изведаем.
Спустились в овраг. Туман окутал землю, дороги не видно. По выходе из оврага туман рассеялся. Сыро и зябко. А вот и слобода Студёная. Повеселела она: обновлённые, из вековых дубов избы поглядывают узорчатыми окнами. Крыши в основном соломой крытые, редко где кугою, а уж черепицею — это у особо богатых, мастеровых здешних, пожелавших не в городе жить и не на посаде, а в слободе. Но встречались и курные избы, закопчённые, смердов-неудачников.
Народ давно проснулся, выгоняет в стадо коров, коз, овец. Гуси кагакают, маша крыльями, разминаются, поют петухи, овцы блеют беспрестанно, поднимая пыль на дороге.
Люди здесь уважительные, князя все сразу угадывают. Мужики снимают шапки и медленно, с достоинством кланяются. Бабы тоже поклоном приветствуют.
— Зайдём, Долмат, в какую-нибудь избу квасу попить, — предложил князь.
Любил он деревенский квас страсть, но как ни заказывал своим поварам квас деревенский отваривать, всё одно так не получалось. Повара ворчали: «Да обстановка в терему не позволяет насладиться тем питьём, только в избе деревенской сладко квас пьётся». Святослав Иванович с этими объяснениями не соглашался и продолжал укорять слуг, называя их неумехами. Озадаченные повара пошли на хитрость: стали возить из деревни в дубовых бочках от самой искусной бабы-квасоварильщицы в терем напиток сей. Но, испив, Святослав Иванович снова назвал их неумехами.
Возле одной добротной избы остановил князь коня. Изба размашиста: саженей[32] шесть в длину и четыре в ширину, огорожена острым тыном. Святослав Иванович спешился, соскочили с коней и Долмат с кметями. Князь сам отворил калитку, дверь избы и вошёл. За ним последовал Долмат. Изба просторная, полы вымыты и выскоблены топором до желтизны. Сразу видно, что хозяева опрятные и чистые люди. Князь снял шапку, вытер сапоги о рогожу, постланную специально у порога, и трижды перекрестился на святой угол, где висели образа, писанные на досках, с окладом басменной работы[33]. Хозяйка, увидев гостя, ахнула, запричитала, начала в пояс кланяться, выговаривая:
— Ой, князюшко, родненький, Святослав Иванович, присаживайся на лавочку, присаживайся!
Вошёл хозяин, здоровенный, плечистый детина. Руки мускулистые, натруженные, синие вены выпирают. Снял шапку и поклонился:
— Здрав будь, благодетель наш Святослав Иванович! Присаживайся, гость дорогой.
— Да некогда засиживаться, — ответил князь. — Не найдётся ль у вас кваску испить? Дюже жажда томит. Да и, признаться, люблю я деревенский квас, с детства приучен его пить. У простых людей возрастал, вот и привык. А в княжеских хоромах такого не отведаешь. Прямо беда с моими поварами. Никак не научатся квас хороший отваривать.
— Как не быть квасу-то! — засуетился хозяин. — Любушка, принеси из погребца холодненького, — обернулся к жене. — Тебе, князюшка, холодненького? — спохватился, когда та уже убежала.
— Холодного, холодного! — кивнул князь. — Ну, как поживаете? Не обижает ли кто?
— Да что ты, Святослав Иванович! Трудами праведными живём и твоей заступой. Про татар, слава Богу, — перекрестился мужик, — начали помаленьку забывать. — Посмотрел на дверь — не идёт ли его Любушка. — Спасибочки, Святослав Иванович! Поборами не мучаешь, даёшь ладно жить христианину, а иногда и помогаешь. Дай Боже тебе крепкого здоровья! Вон и детишки растут, горя не знают. Хлеб сеем — кормимся...
Вошла хозяйка с корчагой кваса. Налила в ковш и подала князю. Тот выпил с удовольствием, вытер усы и крякнул:
— Хорош квасок, хорош! Долмат, — повернулся к спутнику, — отведай деревенского.
Долмат тоже приложился к ковшу.
— А можа, откушаете? — спохватилась хозяйка. — Я б я и шенку сделала.
— Да нет, спасибо, пора нам, — откланялись князь со стремянным и вышли из избы.
Окраинная Русь и Дикое Поле в огне — восставшие князья Александр Липецкий и Даниил Воронежский ведут неравную борьбу с туменами Золотой Орды. В лесах и степях Черлёного Яра пересекаются стежки бояр и рядовых дружинников, татарских баскаков и новгородских купцов, вольных мстителей-казмаков и отчаянных речных душегубов-ушкуйников. Многие герои — исторические личности: хан Телебуга, темник Ногай, баскак Ахмат, богатыри-разбойники, этакие русские Робин Гуды. Яркие персонажи, динамичное действие, многоцветная мозаика самых разных событий, сплетение сюжетных линий, от политических до любовных, колоритные батальные сцены — всё это держит читателя в напряжении от начала и до конца повествования. Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина.
Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням.
Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.
В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.