Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили - [53]
Вот и определили. А в военное время вообще не до церемоний.
Его расстреляли через два месяца после ареста – девятого февраля 1942 г.
Через 50 долгих лет Головщиков Николай Иванович был реабилитирован.
В этой части нашего повествования нам кажется необходимым подробно рассказать и о племяннице Николая Ивановича – упоминавшейся выше Александре Павловне Головщиковой. Эта самоотверженная женщина, не считаясь с бытовыми и другими трудностями, стала заботиться о престарелом родственнике. По мере того, как Николая Ивановича увольняли или переводили с места на место, она увольнялась и переводилась вслед за ним. Вот одно из ее заявлений:
«от 18 сентября 1920 г.
Состоя школьной работницей вышеозначенной (Николо-Бойской советской 1 ступени Ярославского уезда) школы, прошу… разрешить мне переход в Мологский уезд на должность школьной работницы, где мне необходимо устроиться с родственником Н. И. Головщиковым в одной школе. Н. И. Головщиков в данное время состоит внешкольным инструктором в Мологском уезде. Родных у Головщикова кроме меня никого нет, а при его слабом здоровье необходимы нормальная домашняя обстановка и правильный образ питания. Что не может устроить его одинокая жизнь среди чужих людей. Здоровье он потерял во время войны и трехлетнего пребывания в австрийском плену, здесь же одинокое скитание продолжает подрывать его здоровье. Вдвоем же жизнь будет безусловно легче в смысле хозяйственном, а посему на основании изложенныя причины и прошу удовлетворить мое ходатайство. Заменителя на свою должность я найду. 13. 09. 1920. А. Головщикова»[244].
Преподавательница естественных наук, «девица духовного звания», Александра Павловна Головщикова бескорыстно служила ближним, так нуждавшимся в ее заботе. По-другому просто не умела.
Христофор Иоаннович – 1884 г. р. – младший сын Головщикова Иоанна Николаевича. Пятого сентября 1907 г. 23-летний студент Демидовского юридического лицея Христофор Головщиков в церкви села Солонец обвенчался с дочерью купеческой вдовы Евдокии Васильевны Иевлевой из Крестобогородской волости деревни Пятовской – девицей Марией Феодоровной, 23 лет. Поручителями по жениху были: студент того же лицея Петр Георгиевич Кофман и Ростовский мещанин Леонид Андреев Николаев; по невесте: деревни Пятовской крестьянин Иван Федоров Панфилов и прапорщик 247-го Романовского батальона Николай Александрович Перлен. Известно, что после окончания Ярославской духовной семинарии с 1912 по 1923 г. (а может, дольше) Христофор учительствовал в школе, находившейся в Путятинской волости[245].
На сегодня 143 персоны насчитывается в древе Головщиковых, восемь поколений. К сожалению, у этого древа не хватает многих и многих веточек, которые дотянулись бы до нашего времени: в советские годы были утрачены родственные связи, и большинство из них не восстановлены до сих пор. В этом смысле древу Добронравиных «повезло» больше: разными путями удалось найти некоторых (не всех, конечно) потомков на уровне пятиюродного родства.
Хочется надеяться, что выход в свет этой книги послужит всем нам стимулом для поиска родственников и восстановления утраченных связей.
Заключение
Знает ли кто, откуда в русском человеке совершенно особое отношение к родительским могилам? Где находится и как называется тот орган человеческого организма, в котором со временем что-то начинает саднить, напоминая: надо поехать на кладбище, давно не был, надо… Почему старушка, еле передвигая ноги, тащится за тридевять земель на могилку родного человека лишь за тем, чтобы поклониться, положить два цветочка и взять горстку землицы с собой? Разве нас этому кто-то учил?!!
(А.С. Пушкин)
Попробуем представить, сколько поколений людей было до нашего рождения и, отчасти, для нашего рождения. Двадцать? Пятьдесят? Неизвестно. Трудно с этим смириться, но подавляющее большинство наших предков – вечная тайна: никогда не узнать, кто они были, как они жили. Спроси нас, в лучшем случае, мы сможем назвать три поколения: родители, бабушки-дедушки, прабабушки-прадедушки.
Что-то сломалось, перевернулось, серьезно нарушилось в жизненном укладе. Все мы, по большому счету, Иваны, не помнящие родства. Еще сто – сто пятьдесят лет назад в семьях трепетно хранились так называемые «помянники», передаваемые от матери к дочери: книжечки, часто самодельные, с записанными столбцами имен почивших предков. Обязательные для каждого православного человека утренние молитвы предписывали поминать всех усопших сродников, не позволяя предать их забвению. Многое с той поры изменилось. Исчез из жилища русского человека «красный угол» с иконой, освободив место для телевизора; исчезло из речи традиционное выражение благодарности «Спаси тебя Бог!», заменившись на безликое «спасибо»; почти исчезло молитвенное поминание усопших, вытеснившись накрытыми столами с изобилием спиртного и тостами «не чокаясь». Память тоже исчезла, растворилась?..
Наступит время, и на смену нам по закону жизни и смерти придут наши дети и внуки. Будут ли они знать своих предков, зависит от нас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.