Потом наступит тишина - [4]

Шрифт
Интервал

Они вступали в украшенные флагами города. Их приветствовали толпы ликующих людей. Дети вручали им цветы. Разве те, кто стоял вдоль дорог и улиц, глядя на их форму, их оружие, могли думать: «Вы были оторваны от родины, она жила своей жизнью»?

Нет, мы не были оторваны от родины. И никто так, по-видимому, не думал, ибо уже вошло в традицию, что польские солдаты возвращаются домой с чужбины…

Люблин был забит толпами горожан, и Векляр с трудом пробирался в направлении Спокойной улицы. Из окон машины город выглядел живым, бурлящим, красочным. Женщины в ярких нарядах, мундиры и бело-красные повязки, офицерские хромовые и солдатские кирзовые сапоги, полувоенные рубашки молодых парней, обтрепанная одежда партизан, тех, кто прибыл сюда только вчера, лозунги, плакаты — и над всем этим царила льющаяся из громкоговорителей музыка.

Когда он выходил из машины, Люблин уже как бы замирал. Генерал видел собравшихся группками молодых ребят с бело-красными ленточками в петлицах, мог уже различить выражение их лиц, слышал громко брошенные слова:

— Смотри-ка… генерал!

— Вот это да!

Векляр даже не взглянул в их сторону. Он приучил себя не замечать бесцеремонных разглядываний и ироничных усмешек.

«Мобилизация на освобожденной территории даст нам 400 тысяч солдат».

«ПОЧЕМУ ТЫ НЕ В АРМИИ?» Перед плакатом с изображением солдата стоит группа молодых парней в офицерских сапогах. О чем они думают? Неважно, о чем они думают сейчас. Их судьба решится не в Люблине. Но для этого надо еще собрать эту молодежь на призывных пунктах, обмундировать, дать ей в руки оружие.

1-Я АРМИЯ ВСТУПИТ В ПОЛЬШУ КАК ОСВОБОДИТЕЛЬНИЦА И СТАНЕТ ПЕРВЫМ РЕГУЛЯРНЫМ ОБЪЕДИНЕНИЕМ ВОЙСКА ПОЛЬСКОГО, ГОРДОСТЬЮ СВОЕГО НАРОДА.

На второй или третий день пребывания генерала в городе к нему, явился перешедший линию фронта Пстроньский, в куцем пиджачишке, весь заросший. Часовой не хотел его пускать, поручник-адъютант недоверчиво разглядывал его.

До войны они не знали друг друга: Пстроньский совсем еще недавно начал работать в молодежной организации, а Векляр был уже довольно известным партийным деятелем. Сейчас они сидели напротив, изучая друг друга, проверяя жесты и слова, как друзья после долгой разлуки.

— Мы и вы, — сказал Пстроньский. Потом объединил эти два местоимения и добавил: — Мы и они.

Военную форму и машину — это все, что мог предложить на первых порах генерал Пстроньскому.

— Не смотрите на нас, — сказал тогда полковник, — как на младших братьев.

— Но я все-таки старше вас, — рассмеялся генерал. Он был в отличном настроении, не обращал внимания на колкости. По улицам шли танки 1-й армии, с предместий в Люблин вступали партизанские отряды, люди обнимались, целовались; на стенах домов — Манифест[3].

Пстроньский получил назначение на руководящую должность в штабе, а майора Свентовца прикомандировали к Векляру. Генерал ценил майора, с ним он легче находил общий язык, чем с полковником. Кроме того, Свентовец был для Векляра основным источником информации о борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Польше в годы оккупации, о людях, их переживаниях.

— Поймите меня правильно, товарищ генерал, — сказал ему однажды Свентовец, — я отнюдь не считаю, что личная храбрость определяет ценность человека. Но в условиях, в которых мы находились, на командиров ложилась особая ответственность. Нам приходилось завоевывать людей вопреки сложившимся и казавшимся бесспорными стереотипам. В период оккупации вы не были в Польше, поэтому вам трудно представить это себе… У тех были кадры, оружие, деньги… Но мы благодаря своей настойчивости все время давали знать о себе, не только вынудили их считаться с нами, но даже перехватили у них инициативу. Им пришлось как-то реагировать на это. Конечно, правда была на нашей стороне. Они вели самоубийственную политику, многие это понимали, но все же им удалось увлечь за собой тысячи людей, которых мы не сумели вырвать из-под их влияния. В этом заключалась наша трагедия.

Почему я об этом говорю? Для вас, людей в военной форме, все гораздо проще: вы знаете, сколько у вас полков и дивизий, надо только ими умело распорядиться и победить противника. Мы же рассчитывали только на свою смелость. Иногда мы проводили бесполезные с военной точки зрения операции… несли потери, но мы видели, что наши ряды после этого растут.

В сорок втором мы работали с Пстроньским в Келецком воеводстве. Наш отряд насчитывал тридцать человек, десять винтовок, два пистолета. И вот нам поручают первую серьезную операцию — ликвидацию начальника жандармерии в Бжезинах. Это был опасный тип, повсюду имел свою агентуру, схватил нескольких наших товарищей. Худой, высокий, на щеке шрам, хорошо говорил по-польски.

Провели разведку. Оказалось, у него была любовница, жила на окраине города в небольшом доме с садом, дальше — поля, шоссе, лес.

Для участия в операции Пстроньский выделил двенадцать человек; девять — охранение, трое — для захвата. Дважды расставляли сети — безрезультатно, на третий раз жандарм явился. Залегли в картофельном поле у дороги. Был поздний сентябрьский вечер.

На выполнение задания отправились втроем: Пстроньский, я и молодой паренек, совсем еще мальчишка, Казик. Дверь открыла женщина. Она не успела даже крикнуть. Мы ворвались в комнату; тот тип сидел, развалившись в кресле, без ремня и пистолета. Мы думали, что Пстроньский тотчас же пристрелит его. Гитлеровец стоял перед нами с поднятыми руками и дрожал как осиновый лист. Дорога была каждая минута.


Еще от автора Збигнев Сафьян
Грабители

Успех детектива вообще — это всегда успех его главного героя. И вот парадокс — идет время, меняются методы розыска, в раскрытии преступления на смену сыщикам-одиночкам приходят оснащенные самой совершенной техникой группы специалистов, а писательские и читательские симпатии и по сей день отданы сыщикам-самородкам. Успех повести «Грабители» предопределен тем, что автору удалось создать очень симпатичный неординарный образ главного героя — милицейского сыщика Станислава Кортеля. Герой Збигнева Сафьяна, двадцать пять лет отдал милиции, ему нравится живое дело, и, занимаясь поисками преступников, он больше доверяет своей интуиции, А уж интуицией он не обделен, и опыта за двадцать пять лет службы в милиции у него накопилось немало.


До последней капли крови

В повести говорится об острой политической борьбе между польскими патриотами, с одной стороны, и лондонским эмигрантским правительством — с другой.Автор с любовью показывает самоотверженную работу польских коммунистов по созданию новой Польши и ее армии.Предназначается для широкого круга читателей.


Ничейная земля

Збигнев Сафьян в романе «Ничейная земля» изобразил один из трудных периодов в новейшей истории Польши — бесславное правление преемников Пилсудского в канун сентябрьской катастрофы 1939 года. В центре событий — расследование дела об убийстве отставного капитана Юрыся, бывшего аса военной разведки и в то же время осведомителя-провокатора, который знал слишком много и о немцах, и о своих.


Рекомендуем почитать
Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.


Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Партизанский фронт

Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беженцы и победители

Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.


Строки, написанные кровью

Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.