Потерявшийся во времени - [76]

Последующие за этим события подтвердили опасения. Сначала Афганистан, а затем Иран и Ирак, стали полем битвы двух враждующих мировых систем. Именно здесь развернулись основные события мировой истории. В этот момент, мировой терроризм, опирающийся в своей идеологии на религию, начал стремительно набирать обороты. Как результат этого, в конце 86 года, первая ядерная бомба, взорванная террористами в Нью-Йорке и унесшая за несколько секунд шесть с половиной миллионов человек, послужила сигналом к началу войны. Россия, а вместе с ней и Китай, были объявлены пособниками террористов и это, по сути, было объявлением войны. Впрочем, прямых столкновений не произошло, однако железный занавес между нами опустился гораздо сильнее, чем это было в начале пятидесятых. Между тем, полигоном для выяснения отношений был избран восток, и практически все пространство между Индией и Турцией было превращено в поле битвы. Именно здесь началось активно использоваться противостояние не только на словах, но и на деле. По разную сторону окопов были теперь не только местные жители, но и американцы, русские, китайцы, представители европейских стран. Война набирала обороты, а вместе с этим раскручивала экономику совершенно в другом направлении, какое нам виделось в начале восьмидесятых.

Так продолжалось долгих пять лет. Конец безумию, которое каждый день могло обернуться атомным апокалипсисом, был положен только в начале девяносто второго. Именно тогда мы сели за стол переговоров, понимая, что до того момента, когда кто-то первым нажмет кнопку пуска ядерной ракеты, оставался один шаг. Мир вздохнул спокойно. Однако долгих полтора года продолжались переговоры, согласно которым войска разводились на новые диспозиции, и производилось деление территорий на новые суверенные государственные образования, которые временно должны были стать так называемой демилитаризованной зоной.

Экономика вновь была отброшена назад, и все пришлось начинать заново. К этому времени, я сменил ряд постов и был назначен заместителем главы центральной региональной зоны. На такой должности я был, пожалуй, одним из самых молодых, что впрочем, не давало мне особых преимуществ. Передо мной стояло так много проблем и задач, что мне некогда было задумываться о возрасте, как впрочем, и о многом другом. Страна находилась практически на военном положении и по мере развития, становилась все более и более военизированной державой. Это сказалось даже на самом аппарате управления. Я снова стал военным, и мне было присвоено звание генерал-майора. В этот период идеологическая машина заработала в полной мере, пытаясь переложить все наши беды исключительно на империалистические державы и их кровожадный курс, направленный на уничтожение нашей страны. Этому было подчинено все, литература, кино, телевидение. Патриотизм был возведен в абсолют, и прославление героев и их подвигов было сродни встречи первых космонавтов. В ход было пущено все, начиная от театрализованных представлений, прославляющих героев и кончая религиозными отпеваниями павших в монастырях и мечетях страны. Религию использовали наравне с литературой, кино и эстрадой. Впрочем, это давало как положительные, так и отрицательные результаты, причем последние проявились не сразу, а позднее, но именно они дали ростки новому движению, которое в последствии переросло в совершенно новую форму протеста, получившее название военизированные банд формирования.

Они стали возникать стихийно во многих уголках страны. Этому в немалой степени способствовали зарубежные спецслужбы. Они разрастались и превращались в бандитские группировки, которые держали в страхе большие территории, совершали налеты и террористические акты. Их основной лозунг был «Смена власти в стране и борьба с тоталитаризмом». Их идейными кумирами стали Махно, Чегевара, Элвис Пресли и ряд других известных личностей, совершенно не связанных между собой идеологическими взглядами. Наша ошибка заключалась в том, что в тот момент, когда ростки этого движения протеста стали зарождаться, мы посчитали это чем-то несерьезным. Тем более, что подобное явление началось не только в нашей стране, но и во многих других. Основным контингентом, принимавшим в нем участие, была молодежь, а кумиры, которые, как впоследствии стало ясно, были лишь фантиком для прикрытия, что и сбило нас столку. Когда движения сформировалось окончательно, и стало очевидно, что оно представляет серьезную проблему, было уже поздно. Она, как раковая опухоль, распространилась по всей территории и бороться с ней было очень трудно.

Впервые я всерьез задумался о том, что происходит, лишь спустя пятнадцать лет после начала перестройки.

Мы сидели в нашей большой квартире в центре Москвы по случаю пятнадцатилетия Маши. Родители Ирины уже приехали и мы ждали, мать, которая звонила, и сказала, что немного задерживается. Я зашел на кухню и увидел, что Ирина с мамой делают последние приготовления, чтобы накрыть стол. Выйдя в гостиную, я не увидел Маши, наверное, с дедом у себя в комнате и заглянул к ней. Она с кем-то разговаривала по телефону. Тестя не было. Я вернулся в гостиную и увидел, что дверь на балкон открыта, Анатолий Сергеевич стоял и курил на балконе. Я подошел и обратился к нему: