Потерянный рай - [35]

— А теперь прошу внимания господа! — Ярославцев занял свое штатное место в председательском кресле, посредине конференц-зала. — Вы собраны здесь, только с одной целью — подвести итоги сегодняшнего штурма. Поэтому попридержите языки и эмоции. Времени у нас немного, и все остальные вопросы будем решать в конце служебного совещания.

Ангелы разместились почти вплотную к нему, полукругом согласно должностной иерархии: впереди — командиры групп, за ними, в затылок командиры взводов и отделений. Спецы и многопрофильники, держались особняком слева от начальника, и вовсю строчили на «персоналках» отчеты, подчеркивая свою значимость. Командный состав новобранцев тоже присутствовал на совещании, скромно помалкивая позади всех, во главе с Булгаковой. Их пригласили пока только в качестве наблюдателей, и они с нескрываемым любопытством следили за происходящим.

— Вашему вниманию предлагается следующий порядок работы, — Константин достал из кармана маленькие четки из полудрагоценных камней, и принялся непроизвольно их перебирать, — в начале совещания с кратким анализом выступит капитан Дормидонтов и старший лейтенант Булгакова. Затем я хочу услышать мнение спецов и консультантов, и только после них может взять слово каждый желающий. Однако предупреждаю заранее, не лейте воду господа. Краткость — сестра таланта.

Костя хоть и был стопроцентным командником, но не гнушался, хотя бы изредка интересоваться мнением всего коллектива. Тем более, что ситуация на базе сложилась аховая и корчить из себя всезнайку дальше не имело смысла. Здесь требовался общий мозговой штурм, а не волевое решение обличенного властью начальника.

— И так слово предоставляется старшему лейтенанту Булгаковой. — Константин снова взял в руки четки. — Довожу до присутствующих, что она находилась на аварийном командном пункте, все время пока длился бой, и отследила его полностью от начала и до конца. Дормидонтов будете на подхвате и если что-то не так, поправите или дополните моего будущего заместителя.

Елена уверенно поднялась со своего места и коротко доложила:

— Товарищ капитан, товарищи офицеры и сержанты. Согласно проведенного мной расследования в четырнадцать часов тринадцать минут база подверглась внезапному нападению. Для осуществления этого плана противнику удалось скрытно прорыть два подкопа.

Затем, одновременным взрывом уничтожить силовой экран, главные ворота спецфортсооружения, а так же заставить сработать блокировку аварийного реактора. Наше силовое поле, в целях экономии энергоресурсов, работала только на три процента от своей мощности, и обеспечивало гарантированную противопулевую и противоосколочную защиту. Вот почему золотарцы смогли прорвать ее небольшим количеством взрывчатки.

В последующем, во время штурма они так же активно применяли взрывчатку и ракетное вооружение. Наши потери — один офицер и семь процентов энергетического запаса. Потери противника примерно пятьдесят с половиной тысяч убитыми. Доклад окончен сер.

— Дормидонтов?

Ратибор в бессилии развел руками:

— Как из песни, не выкинуть ни слова.

— Верно! Коротко и по существу. — Согласился начальник экспедиции и не замедлил перейти к «разбору полетов»: — Та-а-ак! — он заинтересовано осмотрел подчиненных, явно выискивая жертву и, кажется, ее нашел. — А где наш главный военный эксперт? Где этот горе-аналитик?!

— Я здесь. — Над головами возвысилась рослая фигура лейтенанта Касио Лорети.

— Вы догадываетесь, сударь для чего сюда приглашены?

— Так точно сер!

— И готовы объяснить нам причины всего произошедшего?

Ангелы облегченно вздохнули. Начальник в этот раз избрал шутливо издевательский тон и воздержался от серьезной взбучки.

Офицер потупился и засопел.

— Что, нечего сказать?! — повысил голос капитан.

— Нечего. — Обречено мотнул головой здоровяк.

— Тогда вы не аналитик лейтенант и даже не офицер. Вы сто рублей в убыток.

— Зачем же так категорично сер?

— Затем, что заслужили батенька. Или я не прав?

— Не знаю, вам виднее. — Насупившись, проворчал проштрафившийся.

— Вот только не надо корчить из себя убитую горем гимназистку, которая только что узнала о своей беременности.

Конечно, проще простого прикинуться обиженным или более того — возомнить себя жертвой командирского произвола, — продолжил добивать его Ярославцев, — гораздо тяжелее признать свои ошибки и попытаться больше их не допускать. Сколько еще мне нужно повторять вам, что любое распоряжение старшего начальника необходимо выполнять беспрекословно, точно и в срок, проявляя при этом не только служебное рвение, но еще и разумную инициативу. Вы же почему-то в этот раз предпочли увильнуть от выполнения поставленной задачи и как матерый армейский разгильдяй отложили ее в долгий ящик, свято посчитав, что она, все равно, рано или поздно рассосется сама собой. Вы что надеялись на чудо?

— Ни как нет.

— Ну, тогда в чем дело голубчик?! Объясните, пожалуйста, мне, и этим храбрым джентльменам, — Ярославцев обвел рукой командиров групп,

— как случилось, что ведущий военный аналитик отряда принародно расписывается в собственном бессилии?

Лейтенант молчал, словно партизан на допросе.