Потерянная душа - [3]

— Давай просто глянем, ладно? — я посмотрела на фуд-корт, потом на Эмму, и ее хмурый вид исчез, когда она все поняла. Мне было необязательно это говорить. Она была слишком хорошей подругой, чтобы заставлять меня говорить о моих самых страшных кошмарах или о моей уверенности, что, на тот момент, они все были на фуд-корте. — Может у них есть что-то… — закончила я слабо.

И если повезет, пока мы будем рыскать в подростковом отделе, тот, кто вызвал мою панику уже уйдет.

Может быть, мне тоже следует бросить цент в фонтан.

— Да. Может у них есть что-нибудь. — Эмма улыбнулась, и мы быстро направились вниз по центральному коридору. Напряжение в шее слабло с каждым шагом, и только когда моя челюсть внезапно расслабилась, я поняла, как сильно стучат мои зубы. К тому времени, когда мы вошли в облако ароматного воздуха рядом со стойкой макияжа Сирс, паника полностью осталась из памяти.

Все было кончено. Я чудом избежала полного ужаса и полного унижения.

С легким головокружением от облегчения мы с Эммой взглянули на платья, потом, чтобы убить время, проВэли несколько часов, примеряя идиотские пастельные штаны и яркие шляпы, пока я держала воображаемые пальцы скрещенными за то, чтобы горизонт был чист, когда мы вернемся. Образно говоря.

— Как ты? — Эмма задрала поля ярко-зеленой шляпы и пригладила длинные светлые волосы под ней. Она ухмыльнулась и скорчила рожу в зеркале, но глаза ее были серьезными. Если бы я не была готова идти, она бы пряталась со мной в бабушкином отделе Сирс так долго, как было нужно.

Эм не понимала по-настоящему мои приступы паники, никто не понимал. Но она никогда не настаивала, чтобы я объяснила, никогда не покидала меня, когда все казалось странным, и никогда даже не взглянула на меня, как на извращенку.

— Кажется, я в норме, — сказала я, когда поняла, что от темного ужаса, который я ощутила раньше, не осталось и следа. — Пойдем.

Бутик, в который Эм хотела пойти сначала, был наверху, поэтому мы оставили шляпы и штаны цвета шербета в раздевалке и просмеялись всю дорогу до эскалатора.

— Я подожду, пока все не будут здесь, пока танцпол не будет заполнен, а потом я прижму его. — Сжимая резиновые перила, Эмма повернулась ко мне, закрыв верхние ступеньки, озорная усмешка мелькнула в ее глазах. — А когда он будет действительно рад меня видеть, я расстегну ему ширинку, оттолкну его и закричу. Они, скорее всего, вышвырнут его с танцпола. Черт, они может даже исключат его из школы.

— Или вызовут копов. — Я нахмурилась, когда мы сошли с эскалатора и зашли в отдел спальных и ванных принадлежностей. — Они этого не сделают, так ведь?

Она пожала плечами.

— Зависит от того, кто будет дежурить. Если это будет тренер Такер, Тоби конец. Она втоптает его яйца в землю еще до того, как он застегнет ширинку.

Я нахмурилась еще больше, пока мои пальцы бегали по краю выставочной кровати, нагроможденной расшитыми подушками. Я была за то, чтобы унизить Тоби, и определенно за то, чтобы ранить его гордость. Но как бы приятно все это ни звучало, его арест вряд ли был подходящим последствием того, что он бросил меня за неделю до встречи выпускников.

— Думаю, нам надо пересмотреть последнюю часть…

— Это была твоя идея. — Эмма надулась.

— Я знаю, но… — я замерла, и моя рука полетела к моей шее, как только знакомая боль началась в основании моего горла.

Нет. Нееет!

Я отшатнулась от кровати, внезапно охваченная такой ужасной, болезненной уверенностью, что еле смогла сделать следующий вдох. Страх захлестнул меня, горькой волной тоски. Я ничего не осознавала от горя, не понимала, даже, где нахожусь.

— Кейли? Ты в порядке? — Эмма шагнула ко мне, заслоняя меня из виду других покупателей, и резко понизила голос. — Это происходит снова?

Я могла только кивнуть. Горло сжалось. Резко. Что-то тяжелое натянулось в животе и скользнуло к моему горлу. По коже поползли мурашки. В любой момент, эта опухоль визга может потребовать свободы, и я начала сражаться с ней.

Один из нас проиграет.

Эмма потянулась к своему кошельку, я увидела беспомощный страх в ее глазах. Или это отражение моего собственного.

— Может нам уйти?

Я покачала головой и прошептала два последних слова.

— Слишком поздно.

Мое горло горело. Глаза слезились. Голова кружилась от боли, эхо крика прокалывало путь, вырываясь из меня. Если я не сдамся, то оно разорвет меня на части.

Нет-нет-нет-нет…! Этого не может быть. Я не вижу этого.

Но он был там, через проход, в окружении банных полотенец всех цветов радуги. Глубокая тень, как кокон мрака. Кто это? Но там было слишком много людей. Я не могла увидеть, кто плавал в этой темноте и кто носил тени как вторую кожу.

Я не хотела видеть это.

Я закрыла глаза, и бесформенный, безграничный ужас закрыл меня со всех сторон. Душил меня. С этим безжалостным горем было слишком трудно бороться в темноте, поэтому я была вынуждена открыть глаза, но даже от этого было мало пользы. На этот раз паника была слишком сильна. Темнота была слишком близко. На расстоянии нескольких шагов влево, я могла прикоснуться к ней. Могла всунуть руку в это гнездо теней.

— Кейли?

Я покачала головой, потому что если я открою рот, или даже разожму челюсти, мой крик вырвется на свободу. Я не могла заставить себя посмотреть в глаза Эммы. Я не могла оторвать взгляд от теней сливающихся вокруг… кого-то.