Потери и находки - [22]

– Чего в нем особого? – мгновенно напрягся Инквар, интуитивно вмиг поверив заявлению девчонки.

Как он догадывался, вовсе не внезапно проснувшаяся совесть заставляет ее раскрывать им такие сокровенные тайны о младшем брате. Просто у рыжей остался всего один-единственный шанс, который заставит их с Кержаном ее отпустить. Рассказ о необыкновенности мальчишки может и в самом деле стать той наживкой, на которую они клюнут. Уж слишком хорошо это объясняет, зачем родственница или подруга кузнеца отправила родных детей в глухое село, да еще и замаскировала их самым тщательным образом.

Только из желания понадежнее скрыть кровиночек от любителей наживы, разнюхавших про их необычные способности, могут любящие родители оторвать от себя своих детей.

– Он одарен, – нехотя буркнула девчонка и снова бросила на Инквара полный ненависти взгляд. – Но дар пока не очень понятен, просто время от времени Ленс ведет себя странно. А иногда… делает необычные вещи. Если приглядеться внимательно, можно легко догадаться. Тем более сейчас, когда он живет в одном доме с сельскими мальчишками, они очень приметливы.

– Дед? – подумав, вопросительно уставился Кержан на Инквара, и тому не нужно было долго гадать, чего именно хочет от него вожак.

– Пусть даст мне клятву, – тихо вздохнул искусник, еще пару минут назад попрощавшийся со всеми своими прежними планами, но еще не нашедший в себе сил строить новые призрачные мосты в счастливое будущее. – Но раньше, чем к рассвету, я не поднимусь. Отгони обоз на несколько миль, до безопасного места, там и переночуем.

– Я дам клятву, – заторопилась рыжая. – Но тогда нам лучше к обозу не ходить, а остаться здесь. Как будто он нас не догнал. Возвращаться будет дальше…

– Нет, так делать мы не будем, – перебил ее Кержан. – Сколько бы клятв ты ни давала, до конца никто из нас тебе теперь не поверит. Поэтому будет так, как он сказал. Ну, дашь клятву?

– Куда мне деваться! – зло оскалилась девчонка. – Но вы оба – упрямые дураки.

– Зато живые, – хмуро усмехнулся искусник, протягивая к ней руку. – Давай палец. Клятву дашь на крови, у меня невзначай оказалось с собой нужное зелье и амулет.

– Нисколько не удивлюсь, если у тебя случайно еще много чего найдется, – поднимая стянутые бечевой запястья, сердито фыркнула рыжая. – Режь, кровопийца.

Когда Инквар осторожно уколол палец девчонки острием кинжала, тонкая кисть даже не дрогнула, только чуть напряглась. И пока он поил алыми каплями амулет, которого у бедного старика никак не могло быть, рыжая тоже держалась на редкость спокойно, хотя глаз так и не подняла. Однако клятву повторила за искусником слово в слово и застыла в ожидании.

Инквар торопливо распустил казавшиеся неимоверно сложными узлы пут, легко поднял подопечную на руки и отнес к жеребцу Кержана. Небрежно сунул в руки вожаку, пристроившему беглянку перед собой, и сразу же развернулся и почти побежал в сторону обоза. Боль, тянущая икры ног и спину, становилась все ощутимее.

Немного не добежав до кустов, из-за которых доносились голоса и запах жареного мяса, Инквар остановился и махнул подъехавшему вплотную вожаку:

– Давай ее сюда, пусть ножками идет. Так меньше вопросов зададут.

Кержан согласно кивнул, сам считал так же. Ссадил рыжую с коня и, не дожидаясь, пока она одернет свой зипунишко, первым направился к повозкам. Инквар пропустил девчонку вперед и поплелся следом с самым несчастным видом. Ему даже особенно притворяться не пришлось: несмотря на незаметно сунутый в рот целебный шарик, голова начинала кружиться, словно от кружки крепкой наливки.

Радовало Инквара лишь одно: отныне ему больше не грозило потеряться самому или снова упустить хитрую пройдоху, – позади, не спуская с них настороженных взглядов, бежали оба волкодава.

Проснулся искусник резко, словно от неслышного всем остальным сигнала тревоги, и в первые мгновения лежал неподвижно, пытаясь разобраться, где находится. А заодно и припомнить все, что случилось до того момента, как он оказался в этой постели.

Довольно удобной, нужно признаться, – его бока, измученные за последние две декады непривычно скудной и жесткой подстилкой, мгновенно оценили упругую мягкость тюфяка. А нос опознал запах свежести, исходящий обычно только от полотен, выстиранных в проточной воде и просушенных на солнце и ветерке.

И поскольку в обозе ничего подобного не было, да и быть не могло, Инквар, даже еще не открывая глаз, точно знал, что на ночевку обоз остановился в довольно зажиточном селе, поскольку в маленьких деревеньках постоялых дворов никто не держал и свежей постелью постояльцев не баловал.

Расположение духа, и без того не самое радужное после того, как припомнились все злоключения трех прошлых дней, испортилось окончательно. Можно было даже не сомневаться, чем заняты сейчас умы всех его спутников. Да и как им не быть безмерно заинтригованными особым участием вожака обоза, каким тот внезапно воспылал к никчемному старичку? Выходит, закончилось его спокойное путешествие. Отныне каждый шаг искусника и любое, самое безобидное его движение окажутся под постоянным неусыпным наблюдением десятков пар любопытных глаз.