Потайная дверь - [4]

Себастьяно коротко поклонился:

– Меня зовут Себэ́стшен Фо́скери. – Это не было враньём, хотя и правдой тоже не было. На самом деле его звали Себастьяно Фоска́ри, потому что он был чистокровный итальянец из Венеции, но английский вариант – произносимый как Себэстшен – тоже звучал очень мило.

– А эта юная дама, как я полагаю, ваша сестра?

– Верно, – быстро вставила я, прежде чем Себастьяно успел опровергнуть это предположение. – Я его сестра, и мы как раз ехали в своём экипаже, как нас остановил разбойник, но я, к счастью, смогла убежать и так очутилась у мистера Тёрнера…

Я бы охотно ещё приукрасила мою версию, чтобы она звучала достовернее, однако Себастьяно одним взглядом заставил меня замолчать, и тут же мне стало ясно почему.

– Вы знаете моё имя, хотя мы не были представлены друг другу? – спросил мистер Тёрнер с ноткой недоверия в голосе.

Себастьяно, к счастью, тут же сгладил мою оплошность:

– Мы узнали ваши картины в холле. Ваша слава всюду бежит впереди вас, едва ли в Лондоне найдётся человек, который не любовался бы вашим искусством. Увидеть за одну ночь столько ваших шедевров мало кому выпадает. Даже здесь над кроватью висит одна. – Он указал на картину с разбушевавшимся морем, которая показалась мне знакомой. Мне почудилось, что я её однажды где-то видела – на выставке, состоявшейся двести лет спустя.

Себастьяно, может быть, немного преувеличивал, чтобы рассеять подозрения мистера Тёрнера, но в принципе каждое слово было правдиво. Этот человек был гений. И как раз поэтому он был уж никак не глуп. Он верно заметил, что всё дело просто кишит нестыковками.

– Мне кажется в высшей степени странным, что вы оказались этой ночью в моём доме точно в момент пожара. И то, что эта повозка, полностью загруженная водой, в нужное мгновение появилась именно здесь, тоже трудно объяснить. Строго говоря, это так далеко от какой бы то ни было случайности, что почти невозможно. – Глаза мистера Тёрнера приобрели сверлящее выражение. – Я надеюсь всё-таки, что у вас, сэр, найдётся всему этому убедительное объяснение?

– Разумеется, оно у меня есть, – невозмутимо ответил Себастьяно.

Я с восхищением смотрела на него и при этом ещё раз осознала, как много у меня причин его любить. Я не так часто задумывалась об этом, а просто любила его, но иногда случались такие моменты, как этот, когда я с пронзительной ясностью понимала, какой он необыкновенный человек и какое мне выпало счастье быть с ним вместе. Он не только классно выглядел, но был невероятно умён и находчив. Это подтверждал уже тот факт, что он на ходу выдумал логическое объяснение для мистера Тёрнера. Я бы никогда не справилась с этим!

– Я только боюсь, что у меня не остаётся времени на это, – с сожалением сказал Себастьяно. Он взял меня под руку и повёл к двери так, будто я нуждалась в неотложной госпитализации. – Моя сестра крайне измучена происшедшим. Ей срочно нужен покой. Вы же сами видите, как ей плохо. Дым повредил её лёгкие.

Ну хорошо, такое объяснение я, пожалуй, и сама могла придумать. Я преодолела своё оцепенение и закашлялась, чтобы подчеркнуть измученное состояние моих лёгких.

– Мой брат, к сожалению, прав, – с подобающим хрипом выдавила я, причём хрип был отнюдь не поддельным. В горле у меня першило, глаза воспалились до жжения. И мне было, как я теперь заметила, немного дурно. Я и впрямь наглоталась дыма. И то, что я нуждаюсь в покое, было скорее преуменьшением, потому что я внезапно почувствовала себя как после комплекса упражнений у господина Шиндельмайера. Правда, я уже два года как закончила школу (и поэтому, к счастью, навеки распрощалась со спортивной группой господина Шиндельмайера), однако в настоящий момент все мускулы у меня болели почти так же, как тогда. –   Я бы и в самом деле немного полежала, – призналась я.

– Ну разумеется, – испуганно сказал мистер Тёрнер. – Если я… может быть… – Он немного беспомощно развёл руками: – Может, принести ещё один стакан воды? – предложил он.

– Не надо, спасибо, – ответил Себастьяно. – Просто поверьте, что мы благорасположены к вам, даже если обстоятельства кажутся вам немного своеобразными.

– Я вам верю! – Ответ мистера Тёрнера прозвучал спонтанно, но по нему было отчётливо видно, что он недоволен поворотом разговора. Он выглядел как большой вопросительный знак.

Себастьяно повёл меня вниз по лестнице, и я была рада, что могу опереться на его руку.

Всюду воняло дымом, но миссис Теккерей, решительно действующая личность в ночной рубашке, больше походившей на палатку, распахнула все двери и окна, а обугленные останки занавеса и ковра вынесла на мостовую. Кроме того, она укутала отца мистера Тёрнера в халат и водрузила ему на голову измятый ночной колпак. Он сидел в холле в кресле и выглядел немного потерянно, тогда как миссис Теккерей энергичными движениями сметала сажу.

– Опять эта белокурая девушка, – сказал он, когда мы с Себастьяно прошли мимо. – И этого молодого человека я тоже видел недавно. Разве не он поджигатель? – Он задумчиво разглядывал свои домашние тапочки, как будто они знали ответ. – Хм, я думаю, что это не так. Мне было жарко, потому что загорелась моя постель, и вдруг он вошёл в мою комнату, стянул меня с кровати и потащил вниз. И здесь внизу разом тоже всё загорелось. Очень-очень странно. Почти так же примечательно, как одно из твоих видений, Уилл. Ты должен написать такую картину. Или она у тебя уже есть? Разве у тебя не было видения этого пожара? И видения про белокурую девушку? О, я, кстати, видел кое-что во сне. Сон был весь цветной. Про этого индийского слона. Ну, ты знаешь, который в зверинце Эксетер Чейндж. К сожалению, забыл, как его зовут. – Он смолк и погрузился в глубокую задумчивость, которая через несколько мгновений перешла в тихое похрапывание.