Золотой Мост

Венеция, 1756 год.

— О Боже, как высоко!

Объятая ужасом, я уставилась вглубь. Крыша снизу выглядела не очень высокой, но если встать на нее и посмотреть вниз, то появлялось чувство, будто ты стоишь на краю Гранд-Каньона. Кроме того, она была еще и такой крутой, что постоянно нужно быть начеку, чтобы не соскользнуть. Подо мной на канале тихо сверкал лунный свет. Гондолу едва можно было различить в темноте, но я знала, что она была там - наше средство побега.

— Как ты думаешь, здесь, наверное, больше тридцати метров? — жалобно спросила я.

Это выглядело действительно очень высоко.

— Чепуха, — ответил Себастиано. — Кроме того, ты без проблем поднялась наверх и теперь так же легко спустишься. Не прикидывайся, ты же такая храбрая.

Ему легко говорить, он не боится высоты.

— Ах, вот же она, — Себастиано сдернул маскировку с дыры в крыше, затем повернулся ко мне. При свете маленького ночного фонарика, который горел перед ним, он выглядел смелым и отважным и опасным со всем оружием за поясом.

— Перестань пялиться вниз. Мы на месте, — он наклонился и внимательно посмотрел вглубь крыши.

Дыру внутри сделал из любезности сам заключенный, которого мы сегодня ночью хотели освободить. К сожалению, эта дыра не особо помогла. Во всяком случае, в неправильном прошлом. В нем он точно бы свалился с крыши и сломал бы себе шею, но этого еще не произошло. Себастиано и я позаботились бы о том, чтобы второй и окончательный побег удался.

— Мессир, Вы не спите? — тихо прокричал Себастиано вниз.

Внутри послышался шум, затем прозвучал недоверчивый вопрос:

— Кто там?

— Ваши спасители. Если можно Вас попросить, наденьте Вашу обувь и поднимитесь ко мне, чтобы мы смогли отвести Вас в безопасное место.

Я смотрела через его плечо и смогла увидеть, что было внутри крохотной камеры, которая была такой низкой, что в ней едва ли можно было стоять. Свинцовые камеры, так мы называли эти камеры заключения, расположенные прямо под карнизами кровли Дворца Дожей - потому что крыша была покрыта свинцовыми плитами. В летние дни там была изнуряющая жара, и заключенные торчали в этих камерах, как в хлебопекарной печи, а зимой было холодно, как в холодильнике.

Кто ныл, у того не было шансов на успех - камера пыток находилась практически прямо за углом. В моем времени я однажды посещала этот ужасный кабинет. Под потолком находилась веревка, на которую подвешивали за связанные руки строптивых заключенных, до тех пор, пока они во всем не сознавались, не зависимо, виновны ли они в этом или нет. Международная амнистия нашла бы здесь большое поле для деятельности.

— Кто вы такие, черт возьми? — раздался недоверчивый голос. Конечно, за недели кропотливой работы он проделал дыру в крыше и хотел сегодняшней ночью после смены караула сбежать, а тут чужие люди окружили его место побега - это должно ему показаться подозрительным. Если бы он еще знал, что эти чужие еще были и путешественниками во времени и пришли из 2011 года, он бы вовсе не вышел.

В отверстии показалась фигура, и затем выглянула голова с растрепанными волосами. Мое сердце забилось быстрее. Мужчина, несмотря на заросшую бороду, выглядел прекрасно! Не так, конечно, как Хит Леджер, но все же очень мужественно, с красивым, хотя немного бледноватым, лицом и широкими плечами, которые уже практически протиснулись на свободу.

— Наши имена не играют роли, но поверьте нам, у нас хорошие намерения, — Себастиано помог заключенному выбраться на крышу.

Тот отряхнул одежду, затем просто остановился на месте, посмотрел на звездное небо и глубоко вдохнул ночной воздух. Затем он взглянул на меня и вытаращил глаза.

— Честное слово! Вы не юноша! Вашим одеянием вы меня не введете в заблуждение!

— Ну да. — Я поправила плащ с капюшоном и заткнула выскользнувший локон волос. — Длинные юбки на такой высоте не помощники.

— Я тебе говорил, что штаны слишком узкие, — рассерженно заметил Себастиано.

— Ничем не могу помочь, ты сам мне их дал!

— Ты поправилась?

— Ты находишь меня толстой? — возмущенно парировала я.

— Разрешите представиться, — вмешался заключенный. — Джакомо Казанова. — Он по форме поклонился, взял мою руку и поцеловал ее. — Такая красивая девушка, по истине! Как же Ваш взгляд согрел мое сердце! Я надеюсь, Вы извините мой жалкий вид и злосчастный запах тела.

— Да, и нам следует убираться отсюда, прежде чем кто-то упадет вниз и сломает себе шею, — сказал Себастиано в дурном настроении.

— С удовольствием! — Джакомо Казанова посмотрел на меня сияющими глазами, и я посмотрела на него.

Он выглядел совсем неухоженным в грязной рубашке и с нерасчесанными волосами, но он был тем типом, которого сыграл Хит Леджера в моем любимом фильме. И я стояла напротив него, живого! Такие моменты были «гвоздями» этой работы во время каникул!

Себастиано осторожно поднялся на скат крыши, прикрывая свечу краешком своей куртки, при этом, для страховки, он иногда хватался за что-нибудь рукой. Здесь было не слишком обрывисто, но все же надо было быть осторожным, потому что плиты в большинстве мест были ровными. Казанова последовал за ним и все время оглядывался на меня. Его улыбка покоряла и была многообещающей. Этот мужчина был определенно врожденным женским героем, все действительно соответствовало тому, что о нем говорили.