Посвящение в рыцари - [16]

— А для чего у вас олени? Для мяса?

— Ну, для мяса есть более подходящие животные… Хорошо, открою вам маленькую государственную тайну. Их рога — это антенны. Вот мы идем, беседуем, а каждое наше слово при этом где положено уже слышат, фиксируют… Тут ведь пограничная зона, тут ничего ненужного быть не должно.

— Очень, очень интересно! — крутил головой Научный Мальчик. — Это что же, селекционеры вывели столь необычные виды животных и растений?

— Генетики. У нас они в особом нии-лагере. Очень благоустроенном. Для них ничего но жалеют.

— И везде у вас такая рациональность или только тут, в пограничной зоне?

— Мины и ядовитая проволока на городских улицах, естественно, не встречаются. Там у растительности иные задачи. Но то, что и там тоже ничего лишнего, могу вас заверить твердо.

— Весьма любопытно! Весьма! А что, извиняюсь, ты считаешь лишним в городских условиях? — продолжал допытываться любознательный наш Профессор. Мы с Задирой ошеломленно слушали.

— В сельских ЭТО тоже совершенно лишнее. Но в данном вопросе мы вряд ли поймем друг друга. Слишком уж вы там, у себя, привыкли к бессмысленности! Вспоминать смешно — песенки всякие, скрипочки, танцы, сказки для больших и маленьких, чаи-кофеи, моды-наряды… Тысячами собираетесь на стадионах и как полоумные переживаете, влетит или не влетит мячик в ворота… А кино, театры, романы всякие — мир теней вам куда дороже мира реального, тьфу!.. А если вспомнить, сколько времени и сил вы тратите на любовные вздохи или на так называемое дружеское общение, то окажется, что три четверти всей вашей жизни уходит на совершенно пустые, бесполезные занятия…

— Так тут у вас и песен не поют, и книг не читают?!

— Почему? Марши у нас любят, под них строем идти легко и радостно. А книги… Великий Император, Мудрый Правитель нашей великой страны проводит со своим народом иногда задушевные беседы о том, как жить правильно, объясняет, что хорошо, а что плохо. Это записывают и издают. Это почитать каждому жизненно необходимо и приятно.

Мне снова пришло в голову: а не разыгрывают ли нас? Как можно жить без друзей, скрипок, сказок, цветов?.. Только очень уж роль шутника не подходит Карле!

Так за научной беседой мы незаметно выбрались из унылой пограничной полосы и приблизились к не менее унылому поселку. Одинаковые мышиного цвета двухэтажные домики выглядывали из-за высоких, некрашеных, потемневших от времени заборов с острыми гвоздями по верхнему краю; неоглядная булыжная площадь простиралась посередине. Но больше всего нас поразили жители.

Маленькие, щупленькие — не выше пяти-, шестилетних ребятишек, одинаково стриженные под машинку (поэтому забавно ушастенькие!), девочки — в платьицах-балахончиках, мальчики — в курточках и штанишках. Они жались к заборам и испуганно таращили на нас глаза. Хорошо, хоть они у них были не только серые, но и карие, и голубые, и даже зеленые — как у всех нормальных детей.

— Ну и мартышки! — восхитился Задира. — Во-во, смотри какой выставился, не моргнет даже от старательности. Эй, коллега! Смотри, глаза выпрыгнут!,. Да не бойся, не бойся, мы живьем таких, как ты, не едим, мы сперва их жарим на маргарине!.. А знаете, это они, наверное, прочитали про «юных краеведов» и выражают нам свое робкое почтение. Быстро же катится по миру слава!

Но вот одна из девочек отделилась вдруг от толпы и как завороженная стала медленно к нам приближаться, не спуская голубых сияющих глаз с… чего именно, мы догадались позже, когда девочка подошла вплотную и встала, уставившись на значок, приколотый к куртке Задиры, аляповатый, но многокрасочный.

— Ой… ой, какой орден! — прошептала девочка. — Он, можно его тронуть?

— Да хоть насовсем забери, — смутился Задира.

Девочка сделала еще шаг и протянула руку.

— Трогай, трогай, не бойся, чего там! — странным мертвым голосом подбодрил девочку тихонько подкравшийся Карла.

Девочка подняла голову и словно очнулась. На этот раз ее «ой» было почему-то полно ужаса.

— Трогай же! — почти приказывал Карла.

— Нет! Нет! Я не хотела… Я это так просто…. Я нечаянно… Простите!..

И, не спуская с Карлы испуганных глаз, девочка начала пятиться назад. Потом повернулась и бросилась бежать, только грязные пятки замелькали.

— Что это с ней? За что ты на нее так? — Задира с подозрением смотрел то на Карлу, то на толпу, которая начала быстро таять.

— Дикари! — презрительно бросил Карла. — За яркую побрякушку жизнь готовы отдать. И отдают, между прочим…

Вскоре внимание наше привлекли небольшие одинаковые таблички, которыми были увешаны деревья и заборы, утыканы дорожки газонов. Очень забавно было читать эти таблички. Особенно потешался над ними Задира.

— «Не мяукать! — торжественно читал он, — 3 РУБ!..» Ничего себе цены тут у них… «Втроем не разговаривать! 7 КОП…» Ну, это еще туда-сюда, за хороший разговор и рубля не жалко. Только почему такие странные цены? За разговор — 7 копеек, а за мяуканье — 3 рубля? Кошек здесь ненавидят, что ли?

Карла некоторое время, морщась от неудовольствия, слушал это зубоскальство, наконец не выдержал.

— К вашему сведению, 5 РУБ — это никаких не 5 рублей, а 5 Резких Ударов Бича. Есть еще МУБ — Мягкий Удар Бича. Мягкий — это, конечно, не резкий, он кожу не рассекает, от него просто рубец остается и только.