Постышев - [28]

— Значит, нет кулаков? — заинтересовался Постышев.

— То, что у вас на Московщине кулак, у нас бедным человеком считается, — пояснил кузнец. — На Украине одни наделы, на Кубани другие, а в Сибири нет такого мужика, чтоб сорок десятин не имел.

— Это объяснять, как глухому обедню служить. — Гнат Маркович поднялся и пошел к выходу.

— Рассердили человека, — сказал Постышев.

— Гната Марковича словами не рассердишь, — заявил парень в гимнастерке. — Он от дел сердится.

— У него дела, Василь, получше, чем у тебя, — произнес кто-то низким голосом. — Хозяйство такое, как экономия.

— Из-за чего же он на заводе работает? — заинтересовался Постышев.

— При рабочем классе, — продолжал все тот же низкий голос.

В вагоне после каждой остановки становилось все меньше пассажиров. Уже проводник зажег свечи.

— Э, черт, так досадно! — вымолвил рабочий, читавший газету у окна. — Ни черта не видно!

— Далеко еще ехать? — спросил Постышев.

— До самой Мерефы, — ответил рабочий. — Это хорошо, что свечи стали давать, а то половину дороги в темноте ехали.

— Часто у вас такие споры в вагоне? — предлагая папиросу рабочему из Мерефы, продолжал расспрашивать Постышев.

— Это еще короткий спор, а то схватятся, что и остановки проезжают.

— И все о сельском хозяйстве?

— О чем угодно: о политике, и о сельском хозяйстве, и о семейной жизни.

— Что же не попросите, чтобы к вам агитаторов прислали из партийного комитета, электрическое освещение устроили бы в вагоне, как в дальних поездах, — допытывался Постышев.

— Просим ожидалки на полустанках устроить теплые. Зимой приходится на платформах прыгать, чтобы не застыть.

— Павел Петрович, я проводника спрашивал, нам нужно сходить на следующей, — предупредил Фурер.

— Ну, товарищ пропагандист, — когда тронулся поезд, произнес Постышев, оглядывая платформу, на которой торчал лишь одинокий керосиновый фонарь, — что скажешь?

— К тому, что слышали, добавить нечего. — Марченко был раздосадован. — Не сумели мы наладить агитработу в поездах. Решение окружкома по поводу обслуживания поездов было громким, а все свелось к тому, что проводникам дали несколько досок с шашками и домино. Партийную пропаганду нужно как-то по-иному строить.

Марченко произнес последнюю фразу с явно вопросительной интонацией, закурил, выжидая, что скажет Постышев.

Постышев молчал, вглядываясь в степь.

— Ага, вон и нагла лошадка, — показал он Фуреру рукой в сторону шляха, по которому, как раскаленные сошники, бежали два синеватых луча. — Как перестраивать пропаганду, с маху не решить. Пусть твои инструкторы поездят, посмотрят, как хорошие пропагандисты работают, что люди от них ждут, что получают. Пока мы собираемся перестраиваться, Гнат Маркович агитирует.

Из записок Барвинца

1928 год, декабрь

Вчера видел Постышева в цирке с целой гурьбой ребят. Они оттиснули его в самый угол ложи. Рассказал об этом в редакции, а Люда, сотрудница отдела писем, живущая в одном доме с Постышевым, говорит: «Это уж так заведено. Если у Павла Петровича выдалось свободное время, собирает всех ребят со двора и отправляется с ними в цирк или в кино».

Сценарий готов. Луков утверждает, что его можно ставить, но советует показать Довженко, как только Александр Петрович приедет из Киева.

Довженко мы, все газетчики Харькова, хорошо знаем.

Он работал карикатуристом в газете «Висти». Он демократичный человек, для него нет ни рангов, ни должностей. Умеет и любит рассказывать. Я с Луковым бывал у Довженко в комнате, которую он занимал вместе с журналистом Мельником. Довженко называл комнату «меджлисом». В ней все усаживались на ящиках, уставленных вдоль стены. На этих же ящиках спали хозяева.

Довженко ушел из газеты в кино. Сейчас, после всемирного успеха «Звенигоры», он один из выдающихся мастеров. Другому бы мастеру я не показал сценарий, но к Довженко пойду без робости. Если и обругает, то поделом. Но одновременно посоветует, как работать.

ТАЙГА ПАРТИЗАНСКАЯ

Сценарий

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Борис Шумяцкий — старый большевик. Энергичный, рослый, красивый Отличный оратор. Первый председатель Совета депутатов Сибири — Центросибири.

Павел Постышев — член партии с 1904 года, высланный в Сибирь на вечное поселение, друг Фрунзе, и его ученик. Строгое лицо, приветливый, внимательный взгляд, сосредоточен, спокоен, резок и прям.

Татьяна Постоловская — партийный работник, жена Постышева. Активный деятель партизанского подполья.

Иван Шевчук — командир первого Тунгусского партизанского отряда, бывший грузчик Хабаровского порта.

Демьян Бойко Павлов — рабочий хабаровского «Арсенала». В годы гражданской войны командующий приамурской группой партизанских отрядов.

Иван Дубовой — прапорщик, сын старого донбасского большевика Военный руководитель первых красногвардейских отрядов в Иркутске.

Сергей Лебедев — большевик, подпольщик, типографский рабочий. Высокий, худой, внешне застенчивый. Загорается, беседуя с людьми. Руководитель иркутской Красной гвардии, любимый товарищ Постышева.

Церетели — меньшевик, оборонец, оратор с манерами адвоката.

Сергей Лазо — руководитель красногвардейских отрядов в Восточной Сибири, затем партизанского движения на Дальнем Востоке.