Постышев - [25]

В восемь часов вечера в Харькове было объявлено осадное положение. В рабочих районах под ружье встали дивизии. Я был в штабе полка, которым командовал Владимиров, токарь ХПЗ. Под утро в штаб полка приехал член Военного Совета обороняющегося Харькова Постышев вместе с командующим войсками Украины Якиром.

— А ведь Владимиров командовал полком в дивизии, где я был начальником, — сообщил Якир Постышеву.

— Теперь мы из него будем готовить командира полка металлистов. Хватит токаревать! — сказал Постышев. — Нужно отправляться на учебу. Скоро в директорах нехватка будет. В одном Харькове пять заводов должны строить.

Июль

Весть о том, что на Украине начинает работать Станислав Викентьевич Косиор, обрадовала многих на заводах Харькова. Старые рабочие помнят его как организатора маевок, забастовок, стачек.

Косиор хорошо знает Донбасс и металлопромышленность.

Генеральным секретарем Центрального Комитета партии Украины избран Косиор.

Кагановича проводили в Москву без сожаления. Партийные работники Харькова хорошо знают, что генеральный секретарь ЦК КП (б) У пытался решать все вопросы единолично и добился того, что из состава Политбюро ЦК партии Украины вывели боевых авторитетных коммунистов — Радченко, Киркижа, Клименко. Дошло до того, что Затонский и Чубарь поставили вопрос о переводе их с Украины.

13

— Вот и отыскался след Тарасов, Павел Петрович, — конструктора Карпенко, — сказал директор «Серпа и молота» Соловьев, входя в кабинет Постышева с пожилым, но еще крепким, высоким украинцем.

Карпенко остановился выжидательно у двери. Он словно что-то взвешивал перед тем, как сделать еще один шаг по комнате.

— Проходите, товарищ Карпенко, — выходя из-за стола и протягивая руку конструктору, сказал Постышев с той деловой строгостью, которая располагает больше, нежели формальная приветливость.

— Простите, куда это разрешите положить? — сорвавшимся от волнения голосом произнес Карпенко, пожимая руку Постышева и крепко держа левой рукой большую папку.

— Чертежи?.. Вот здесь мы «душу инженера» и положим, — взял папку из рук Карпенко Постышев. — А ты убеждал меня, — обратился он к Соловьеву, — что товарищ Карпенко отошел от сельхозмашиностроения. Настоящий инженер со своим делом не может расстаться. Я видел, как в тюрьме люди на бересте набрасывали эскизы.

— Я прошу выслушать меня, Павел Петрович, — сказал Карпенко. — Перед тем как пойти к вам, я собирался письмо написать о том… как тогда… во время забастовки все получилось.

— Экую старину ворошить! Было — быльем поросло! — Постышев сел за небольшой стол у стены и пригласил рядом с собой Карпенко. — Простите за прямой вопрос: что задержало вас в Харькове? Могли же вы уехать из города… Разные пути тогда были открыты в разные страны.

— Одно задержало, — и Карпенко приложил руку к груди, — не мог от родной земли его оторвать. Были у меня грехи…

— Без нужды каяться, без числа согрешить, говорят мои земляки. Поделитесь-ка лучше, над чем работаете?

Карпенко раскрыл папку, стал показывать эскизы, наброски, расчеты новых плугов, борон, других сельскохозяйственных орудий.

— А над машиной с тракторным приводом вы не раздумывали? — спросил Постышев.

— Волновала меня такая идея, — горячо сказал Карпенко. — Был я еще студентом, предлагал конструкцию молотилки на шестьсот оборотов. Для экономии. Но только с приводом от локомобиля. От моего проекта отказались — все ведь привозили из-за границы. У нас собирали лишь нехитрые машины.

— Скажите, какую за границей тракторную молотилку вы считаете лучшей?

— Хороших немало, судя по журналам, — сказал Карпенко. — Но нужно посмотреть в работе. Для нашей степной полосы, по-моему, они плохо приспособлены. Машину нужно смотреть в работе, а не в прейскуранте, и в работе на больших массивах, а не на опытном поле.

— Слышали, какие генераторы ГЭЗ выпускает? А сельскохозяйственное машиностроение не отстанет, надеюсь. Нужно готовить хорошую молотилку с тракторным приводом для хозяйств в пять-шесть тысяч гектаров.

— Да ведь таких хозяйств нет у нас, — удивился Карпенко.

— Нет, но будут, — уверенно сказал Постышев. — Жизнь заставит создать. В тех колхозах да совхозах, что имеют по пятьсот-шестьсот гектаров, товарной продукции не получишь. Приходилось вам бывать в помещичьих экономиях?

— Как же, каждый год весной и во время уборки, — ответил Карпенко.

— Погостить ездили? — спросил Постышев. — На охоту?

— Посмотреть, как наши машины работают, — ответил Карпенко. — Ведь если от новинок отстанешь, склад продукции забьешь. По Украине и агенты Мак-Кормика и немецких фирм колесили — набивались со своей продукцией, предлагали ее в рассрочку.

— Наматывай на ус, директор, — сказал Постышев Соловьеву. — Сидите сиднями, даже не знаете, как используют ваши бороны, веялки.

— У нас на складах ничего не лежит, — сообщил Соловьев, — не хватает нашей продукции.

— Других ведь нет машин — возьмете, мол, то, что предлагают, — улыбнулся Постышев. — Пора уже и на заграничные рынки выходить — в Турцию, Болгарию, Иран… Ну, рассказывайте, товарищ Карпенко, как пахали, сеяли, убирали в больших экономиях. — Постышев подошел к письменному столу, взял блокнот и, слушая рассказ Карпенко, заносил в него цифры, названия сортов пшеницы, проса, гречихи, цены разных продуктов, марки, мощности машин.