Постышев - [21]

В Краснозаводском районе комсомольцы хорошо знают, как Постышев знакомится с их работой, поправляет, когда начинается шумиха, парадность. У него есть среди иронических эпитетов один меткий — «верхогляд».

Мильчаков рассказал, как Постышев наставляет его и всех работников ЦК комсомола чаще встречаться с людьми труда, прислушиваться к их критике и рассчитывать на их помощь — самую верную помощь.

Слушая Мильчакова, я вспомнил рассказ бывшего секретаря партийной организации Харьковского паровозостроительного завода Пискарева. Был на заводе случай, когда начальник цеха член партии занимался приписками в отчетах о выполнении плана. На партийном бюро его строго осудили, но рабочим цеха не объяснили, почему начальник переведен на другую должность, на соседнее предприятие. Постышев через несколько дней узнал об этом, приехал на завод, посоветовал созвать общерабочее собрание и сообщить о проступках начальника цеха.

— Павел Петрович так сказал, — рассказывал Пискарев. — «В ту минуту, когда руководитель задумает что-либо скрыть от масс, от коллектива, он перестает быть руководителем по доверию. Он становится руководителем по назначению. А ты должен знать, что таким просто не доверяют. Вы что, боялись подорвать авторитет партийной организации? Наоборот, только укрепили бы этим». Я, конечно, попытался оправдаться: мол, иногда не с кем посоветоваться. «У нас есть великий совет Ленина — один для всех, — пояснил мне Павел Петрович, — слушать классовую совесть. Я в восемнадцатом году был назначен председателем Ревтрибунала в Иркутске. Законов нет — наших, советских! Послал я в Москву письмо, попросил разъяснить, чем руководствоваться. Ленин лично ответил: слушайте свою классовую совесть».

10

Оперативное совещание в дирекции «Серпа и молота» прервал телефонный звонок. Директор завода Соловьев только начал разбор работы цехов, выпуска продукции. Он неохотно поднял трубку и передал ее секретарю парткома Ларину:

— Скажи — оперативка.

Но Ларин точас вернул трубку директору:

— Тебя, Павел Петрович.

— Разбираем результат недели, — сообщил Соловьев Постышеву, взяв трубку. — Сработали неплохо. А продукцию отгружаем неравномерно, рывками. Так вагоны подают. Консультантов?.. Я сам давно прошу специалистов из Наркомзема побывать у нас на заводе. Не едут. Еще более авторитетные приедут? Будем рады. И вы с ними? Жаль! — Соловьев положил трубку. — Соберемся в другой раз. Через час приедут консультанты Постышева по сельскохозяйственным машинам. Посылает к нам целую группу.

— Наконец выбрались наркомземовцы из своих канцелярий, — иронически заметил кто-то.

— Не из Наркомзема едут консультанты, — сказал Соловьев. — Постышев говорит, какие-то самые авторитетные.

— Он тоже с ними? — спросил Ларин.

— Потом встретится с ними, выслушает замечания, выводы. Нужно их встретить, — приказал Соловьев управляющему делами. — Начальникам цехов быть на своих местах, будете знакомить с производством.

Управляющий делами был удивлен, когда к проходной подошла группа крестьян. Ее сопровождал заведующий отделом сельского хозяйства окружного комитета партии. «Не вовремя экскурсии», — подумал он.

— Пропуск готов? — спросил заведующий отделом, здороваясь с управляющим делами.

— Это что, экскурсия? Сейчас дам распоряжение, — ответил тот. — Только кто с ними заниматься будет? Начальники цехов сейчас консультантов по машиностроению сопровождать должны. С поручением Постышева едут.

— Я с ними приехал, — сказал заведующий отделом. — Это участники областного совещания по урожайности.

— Мы думали, что специалисты едут. — Управляющий делами обвел взглядом пожилых земледельцев в свитках, пиджаках из чертовой кожи, выгоревших кожанках. — Что ж, пусть посмотрят, что делается в цехах. С чего бы хотели начать осмотр? — обратился он к крестьянам. — У нас есть цех борон, сеялок, молотилок.

— Борона не машина, — сказал один из приехавших. — Посмотреть бы веялку на тысячу сто оборотов.

— Там побывать, где у вас сеялки недоделывают, — произнес, хитро улыбаясь, другой.

Не менее удивленно встретил группу, присланную Постышевым, начальник цеха веялок. Ради красного слова назвал Постышев этих хлеборобов консультантами — не иначе.

Сам начальник цеха давно ждал приезда людей, хорошо знающих сельскохозяйственное машиностроение, особенно кинетику машин.

Он безразлично, ради формы — приехали гости — стал популярно объяснять, как конструировали веялки, как станут собирать их в новом цехе, что должен выпускать пятнадцать тысяч машин в год.

Гости сосредоточенно выслушивали объяснения.

— Будь ласка, скажите, в новом цехе будут закаливать ходовые части? — неожиданно для начальника цеха спросил пожилой земледелец, все время делавший какие-то заметки в ученической тетрадке.

— Пока термического отдела не строим, — удивленный вопросом ответил начальник цеха.

— Что же, через каждые два-три года части менять придется. А по какому классу точности трущиеся части обрабатываете? — допытывался задавший вопрос.

Наступил на больную мозоль! Сколько сам начальник доказывал, что закупают не те станки, что нужно.

А вопросы следовали один за другим. Неожиданно пришлось рассказывать о пересмотре узлов, перемене кинематической схемы, перестановке рабочих органов машин. Эти консультанты не только расспрашивали — они критиковали, давали советы, настаивав ли на изменениях в конструкциях.