Поступки во имя любви - [102]
– Нет. Думаю, он вдовец.
– Ты думаешь?
– Ну не могу же я спросить его напрямую? О таком вот так запросто не спрашивают. – Джеки критически посмотрела на свое отражение. – Так ты считаешь, это платье?
– Точно.
Она не могла дождаться субботы. Джеймс привезет Чарли к ним домой около восьми, и они поедут к Одри, дом которой был на другом конце Кэррикбоуна. Пятнадцать минут в машине или даже больше, если будут пробки. Она наденет новое платье, которое ей очень идет. К тому же за прошедшую неделю она похудела на полтора фунта. Две недели она каждый день делала по двадцать упражнений для пресса – ну почти каждый день и почти по двадцать – и чувствовала себя отлично.
– Ладно, надо из него выбираться, – сказала Джеки. Холли расстегнула «молнию», и она стянула платье через голову. Пожалуй, она могла бы купить и новое белье. О нет, не потому, что между ними могло что-то произойти – как это возможно, когда в доме родители, не говоря уж об их детях? – а просто потому, что ей захотелось что-нибудь кружевное и фривольное.
А еще и потому, что, возможно, они не поедут прямо домой после вечеринки у Одри.
Просматривая сообщения о смерти – надежный способ убедиться в том, что ты продолжаешь жить, это читать сообщения о смерти, – Майкл едва не пропустил его. «О’Ди, Кевин, – прочел он, и его глаза скользнули дальше: О’Рейли, Тобин…»
О’Ди? Кевин? Он вернулся к началу страницы.
«Скоропостижно скончался, – прочел он, – любимый сын Полины и Гектора». Гектор? Майкл никогда не слышал, чтобы имя бывшего мужа Полины упоминалось раньше. Тело перевезут в 19.00 из морга городской больницы в церковь Христа Спасителя. Похороны в субботу на кладбище Святого Иоанна после мессы в 11 часов.
Кевин умер. Скоропостижно. У Полины забрали сына, как когда-то забрали его собственного. Майкл помнил и до сих пор ощущал ужас смерти Этана. Сначала горе оглушило его, а потом придавило к земле. И вот теперь такое же горе пришло к Полине, которой и без того нелегко пришлось в жизни, как и ему самому.
Майкл был один в магазине. Барри ушел в детский сад. Накануне Кармел оставалась у Мег все утро.
– Он не отпустил меня, – объяснила она Майклу, и его это не удивило.
– А Мег не возражала против этого?
– Нет. Я ей немного помогла.
– Он играл с другими детьми?
– Чуть-чуть. Они с ним заговаривали, некоторые из них, но он не слишком много отвечал.
– Барри играл с игрушками? Чем-то еще занимался?
– Мы с ним собрали мозаику, – сказала Кармел, – посмотрели кое-какие книги.
Они останутся с ним в обозримом будущем. Как только пришли результаты теста, вся неопределенность исчезла. Разумеется, они будут жить у него. Майкл дал ей ключ, она взяла его и поблагодарила. Он сказал, что она может уходить и приходить тогда, когда ей захочется. Никакого пафоса, никаких торжественных речей. Все прошло буднично, и он испытал облегчение.
– Я могу научить тебя готовить, если хочешь, – предложил Майкл.
– Ага, – ответила Кармел. – Я о готовке ничё не знаю.
– Я ничего не знаю, – поправил девушку Майкл.
– Вы говорите как учитель, – улыбнулась она.
– А если ты захочешь научиться читать, мы и с этим справимся. Есть специальные курсы. Я могу выяснить.
Как только она научится читать, появится надежда найти для нее работу.
– ОК, – Кармел раскраснелась.
– А нашего мальчика давно пора подстричь по-человечески, – сказал Майкл. – Я мог бы в следующий раз отвести его к моему парикмахеру.
Она его невестка. Вот он и будет вести себя с ней соответственно. Забавно, как все сложилось.
Майкл снова посмотрел в газету и прочел: «О’Ди, Кевин». Он должен позвонить Полине, выразить соболезнования. Следует позвонить и Вэлери тоже, она обязательно должна узнать об этом. Он поднял трубку и снова опустил ее. Вечером после ужина он подъедет к ее дому и оставит записку в почтовом ящике, а потом отправит эсэмэску с сообщением об этом. Не может он сейчас говорить с ней, пока не может.
Он открыл страницу с кроссвордом и открутил колпачок с ручки.
Ей следовало бы просто спросить его. Задать вопрос, почему он сказал, что бегает с Джером, когда он не был с Джером и не был на пробежке. Потому что теперь, когда у Фионы было много времени, чтобы все это обдумать, она уже не сомневалась, что Марджи не ошиблась и на самом деле видела Деса, входящего в тренажерный зал. Это совпадает с тем, что сказала ей жена Джера. Из чего следует, что весь рассказ о пробежке это выдумка, так?
У нее заболело сердце. Зачем он все это придумал? Почему он просто не сказал ей, что идет в тренажерный зал? Зачем скрывать это от нее, если только он не встречался там с другой женщиной?
Фиона резко опустила толкушку на картофель. Разумеется, ни с кем он не встречался. Если ты собираешься встретиться с другой женщиной и не хочешь, чтобы жена об этом узнала, то ты не идешь в тренажерный зал. Она добавила в пюре немного сливочного масла и капельку молока и снова начала мять картофель. Она спросит мужа, когда тот вернется домой. У него наверняка есть простое объяснение, и она почувствует себя дурочкой из-за того, что вообще завела этот разговор.
Что-то, какое-то смутное воспоминание всплыло в ее сознании, пока она выкладывала пюре на фарш и рисовала узор на его поверхности. Кто-то совсем недавно говорил ей, что работает в тренажерном зале. Какая-то женщина… Точно, она начала работать в тренажерном зале и вышла замуж за босса. Кто это был?
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Роман посвящен театру. Его действующие лица — актеры, режиссеры, драматурги, художники сцены. Через их образы автор раскрывает особенности творческого труда и таланта, в яркой художественной форме осмысливает многие проблемы современного театра.
От автора В сентябре 1997 года в 9-м номере «Знамени» вышла в свет «Тень слова». За прошедшие годы журнал опубликовал тринадцать моих работ. Передавая эту — четырнадцатую, — которая продолжает цикл монологов («Он» — № 3, 2006, «Восходитель» — № 7, 2006, «Письма из Петербурга» — № 2, 2007), я мысленно отмечаю десятилетие такого тесного сотрудничества. Я искренне благодарю за него редакцию «Знамени» и моего неизменного редактора Елену Сергеевну Холмогорову. Трудясь над «Выкрестом», я не мог обойтись без исследования доктора медицины М.
"Веру в Бога на поток!" - вот призыв нового реалити-шоу, участником которого становится старец Лазарь. Что он получит в конце этого проекта?