Посттоталитарная теология. Современный кризис христианства и его преодоление - [4]

Характерно, что с 1833 года в Саровском монастыре продолжается линия на дипломатическое уважение отца Серафима, но при этом на его образ жизни рецепция со стороны монахов отсутствует. Отсюда и замалчивание. Вскоре духовная жизнь в мужском Саровском монастыре приходит в упадок. Есть свидетельство 1839 года, когда будущий оптинский старец Амвросий идет за советом к местному отшельнику, который не советует идти в Саров, т. к. «там нет уже опытных старцев, как прежде». В 1842 году игуменом в Сарове становится Исайя (II), последователь Нифонта. Неприятие отца Серафима и его опыта сохраняется.

Овцы среди волков

По сути, дивеевские сестры со всей своей простотой и беззащитностью оставляются, как евангельские овцы среди волков. И волки не замедлили появиться. Начинается долгая и изнурительная борьба с монахом Иоасафом (Иваном Тихоновым Толстошеевым). Казалось бы, неужели простой монах мог оказать столько вреда, сколько ему приписывают? Однако не стоит забывать, что у Иоасафа был влиятельный покровитель – обер-прокурор Святейшего Синода граф Александр Петрович Толстой, перед которым трепетали и епископы. Как уже говорилось, Иоасаф, который хотел быть духовным попечителем сестер, водворяется в Казанской общине, но терпит поражение в Мельничной. Однако он не успокаивается и не оставляет сестер. После долгих, многолетних перипетий в 1861 году Иоасаф добивается учреждения монастыря и низложения настоятельницы. В этот момент Н. А. Мотовилов вмешивается в события, он пишет рапорт митрополиту Филарету, в результате приезжает епископ Назарий, происходит следствие, суд, сестры активно свидетельствуют… В конечном счете Святейший Синод удаляет Иоасафа и восстанавливает снятую Иоасафом прежнюю настоятельницу…

Вряд ли Иоасаф был злодеем в классическом смысле, как может показаться, но он, по-видимому, был тем, кто мог, сам того не понимая, разрушить начинания отца Серафима, поменяв акценты в духовной жизни с Писания на Предание, подчинив более важное в духовной иерархии (связанное с христоцентричностью, о чем мы говорили выше) менее важному. Свидетельство о Царстве

Преподобный Серафим жил в Царстве Божьем. И свидетельство дивеевских сестер о Серафиме – это свидетельство об этом Царстве, которое почему-то приблизилось в то время и в том месте. Может быть, это свидетельство сестер являлось их основным служением. В чем-то оно напоминает служение апостолов, свидетельствующих о мессианстве Иисуса из Назарета после Его вознесения… Вероятно, сестрам не всегда удавалось сохранять точность в описании событий. Более того, что-то было с той или иной степенью осознанности искажено и привнесено последующими повествователями, такими, например, как упомянутый монах Иоасаф или известный автор «Великой Дивеевской тайны» С. А. Нилус. Из-за этого расплодилось довольно большое количество апокрифов, небылиц и мифов, в которых вымыслы соседствуют с ложными толкованиями подлинных слов отца Серафима^[4]. Но всё равно свою миссию, можно сказать, дивеевские сестры выполнили. Они, как драгоценную жемчужину, донесли до нас память о преподобном Серафиме Саровском, его жизни и служении. Благодаря им мы знаем о духовных дарах преподобного Серафима, который был свидетелем воскресшего Христа, наставлял людей в вере и в жизни по воле Божьей, приобщал их к чтению Священного Писания. Помимо этого он обладал дарами чудотворения и целительства, невероятной прозорливостью, как будто жил в совершенно ином, как бы разомкнутом мире, в мире, где будущее и прошлое уже не скрыты за незримым контуром, а явлены духовному взору… Преподобный Серафим, находясь в послушании Богу, жил при этом в потрясающей свободе, которой учил и приходящих к нему людей… Река меняет русло

Мало что известно о судьбах других мирянских общин, которые находились в общении с отцом Серафимом. По-видимому, в большинстве из них произошла консервация того опыта, который был получен. А если нет развития, неизбежно происходит откат к прежним формам духовной жизни. Так, ардатовская община становится монастырем в 1861 году, а арзамасская, получив в 1842 году официальное признание, наделяется статусом монастыря в 1897 году.

Иначе обстоят дела в уренской общине. Вероятно, уренская община из всех остальных была наиболее опытной и самостоятельной. Она находилась дальше всего от Сарова, имела свою влиятельную и харизматичную наставницу Анну Андреевну (фамилии этой женщины не сохранилось). После смерти отца Серафима в уренской общине Анна Андреевна почитается как старица. При ней в общине проходят духовные беседы, которые посещают простые семейные и хозяйственные люди. Среди этих посетителей заметен Василий Щеглов, скромный и ревностный в вере молодой человек. Его Анна Андреевна благословляет после себя быть старшим.

В 1835 году Анна Андреевна закончила свой земной путь. И вскоре после ее смерти Василий Щеглов удостаивается двойного чудесного знамения: сначала ему в небесном видении являются апостолы Петр и Павел, а затем «три неизвестных старца в белых как снег рубахах» с повелением выйти на проповедь^[5].

В 1835–1838 годах Василий Щеглов для осуществления проповеди переезжает в Самарскую губернию. Там в селах Дубовый Умет, Черноречье, Красный Яр он занимается хлебопашеством, а затем переходит в Большую Каменку, где активно ведет свое служение, обращаясь к мирянам с призывом жить «по-монастырски» в миру. Он проводит с местными крестьянами домашние собрания-беседки и организовывает общины с поставлением в каждой из таких общин старшего.