Пострадавшая магия (ЛП) - [7]

— Обычно новая группа чемпионов может идти в поддержку через месяц, — продолжал Хэмлин. — Когда закончим с основами, вы будете на одной из местных баз, где мятежников больше всего, и вы будете тренироваться дальше между операциями. Там начнется ваш десятилетний контракт с Национальной защитой.

— Десятилетний контракт? — повторил Десмонд.

Хэмлин склонил голову.

— Когда это закончится, сможете пойти по другому пути.

Десять лет. Никто не говорил о временных рамках, но от этих слов мне лучше не стало. Мне нужно было раскрыть ложь Конфеда раньше.

— Экзамен проверял вас в худших обстоятельствах, — сказал Хэмлин. — Вы должны радоваться, узнав, что большая часть миссий не будет такой напряженной. Вы будете собирать данные, находить и убирать опасные чары, приводить магов для допроса. Мы ведем долгую и медленную войну. Я постараюсь сделать так, чтобы вы возвращались на базу после каждой миссии. Вам нужно лишь внимательно слушать и стараться.

— И через месяц мы будем биться с террористами? — сказала с сомнением Леони.

К моему удивлению, Хэмлин почти улыбнулся, шрам мешал понять.

— Знаешь, когда мне только дали это место после службы в Национальной защите, я не хотел, потому что чемпионы не были настоящими солдатами. Годы спустя я понял, почему вы подходили. Вас бы тут не было, если бы вы не могли подстраиваться, быстро соображать и действовать. Все, что вам нужно, уже тут, — он постучал по груди. — Мне нужно лишь помочь отыскать это.

Слова трогали, хоть я не хотела связываться с террористами. Я скрестила руки на груди, словно могла защититься от его попыток вдохновить нас.

— Хватит болтать, — сказал Хэмлин. — У вас будут уроки информации, а позже — магические техники высшего порядка. Какой бы ни была миссия, всегда неподалеку будут силы врага. Мы хотим, чтобы вы были в отличной физической форме, при этом точно управляя магией.

Он заставил нас выполнять упражнения, похожие на уроки физкультуры в моей школе, просто в десять раз увеличил нагрузки. Бег, отжимания, приседания, пресс — и так снова и снова, пока мышцы не стали пылать, а пот — жалить глаза. Приша рядом со мной убирала со лба мокрую челку.

Хэмлин решил, что нам нужно сделать перерыв.

— Теперь идем туда, — он указал на другую сторону спортзала, где черная панель тянулась вдоль стены. Хэмлин отцепил пульт от подставки и нажал пару кнопок.

Панель замерцала. На экране появились шесть силуэтов людей, зеленые на черном.

— Мишени могут ощущать магическое давление, — Хэмлин махнул пультом, и красные точки вспыхнули на фигурах. — Это ваш первый день, так что начнем с простого. Попадите по цели магией в одну из этих точек. Используйте любую удобную технику. Чем сильнее и точнее будет удар, тем лучше.

Я напряглась, смотрела на фигуру перед собой. Поток энергии вокруг меня слабо задевал кожу. Эти мишени были не настоящими, но магию направляло наше намерение. И намерение навредить, уничтожить ослабляло гармонию магии.

Хэмлин смотрел на меня. Он видел наши записи от экзамена. Сколько подробностей включили экзаменаторы? Он знал, почему я мешкала?

Это была просто картинка. Если я хотела влиять тут, я не могла давать повод для сомнений.

Я заставила себя пропеть строку на испанском, сосредотачивая свою волю для магии в словах, оттачивая ритмом энергию в воздухе в небольшое копье. Последняя гласная, и снаряд полетел по комнате. Он попал по красной точке на горле мишени. Экран звякнул, над фигурой появились очки.

Магия задрожала, и меня мутило. Это было неправильно.

Я старалась отвлечься от ощущения, но, когда Хэмлин остановил упражнение, я успела ударить лишь несколько раз.

— Хорошо, — сказал он. — Двадцать кругов по залу. Вперед!

Другие побежали, а я прошла к нему.

— Можно с вами поговорить? — сказала я.

— Что такое, Лопез? — спросил он.

— Я… — он просто играл в глупого или не знал, что экзаменаторы рассказали мне? Что я могла сказать, обойдя эти чары молчания, чтобы это было понятным? Я облизнула губы. — Мне говорили… Я заметила, что разрушительные чары, как те, что мы тренировали только что, разрушают магию. Мне казалось, что Национальная защита хотела, чтобы я поискала способы проводить операции, не ослабляя магию.

Я не успела закончить, Хэмлин скривился не от шрама.

— Девочка, мы сражаемся с военными, которые убивают при первом шансе. Тебе нужно давить силой, или все умрут.

— Но если это вредит магии…

— Магия была тысячи лет, и она будет еще тысячи лет. Переживай, чтобы ты и твой отряд не пострадали, — он похлопал меня по плечу. — Не знаю, что они тебе сказали, но экзаменаторы говорят разный бред, чтобы завлечь чемпиона. Мне жаль, если они тебя запутали. У тебя есть талант. Будут другие способы помочь там.

Он пытался поддержать меня, но его слова влияли иначе. Я знала, что экзаменатор Ланкастер успокаивала меня, но не хотела в это верить. Как могли Конфед не думать, что мы вредим магии?

Сколько людей у власти знали о влиянии на магию? Я не подозревала о том, что у магии есть сознание, до экзамена, и только я ее ощущала. Но я не могла объяснить это Хэмлину, когда не могла обсуждать то, что случилось за эти пять дней. Я недовольно скрипнула зубами.