Пострадавшая магия (ЛП) - [15]

Поезд, на который я сел, ехал в Ньюарк недолго, простаки часто туда катались по работе, потому что аэропорт был дальше. Половина пассажиров была с чемоданами. Я устроился в углу и смотрел, как огни города проносятся мимо, а за окном темнеет. Я нетерпеливо постукивал ногой.

Я не знал, чего ждать от встречи. Это могла быть группа Приглушенных и Выжженных, что будут жаловаться на ситуацию. Могло вообще никого не быть, и попытка собрания провалится.

Сколько раз я ни говорил себе это, чтобы придавить надежду, слова из листовки гремели в голове: «Хочешь делать больше?».

Поезд остановился в Ньюарке, и я прошел мимо чемоданов и нашел снаружи такси. Водитель странно на меня посмотрел, когда я назвал адрес, но поехал без слов.

Мы двигались среди заброшенных индустриальных строений, что казались зловещими в свете фонарей. Они сменились низкими бетонными домами. Водитель остановился на углу возле кирпичной церкви со шпилем на башне.

— Вот так.

На табличке снаружи был адрес, что я назвал водителю, но окна были темными. Я замешкался, но пошел вперед, отдав водителю двадцатку.

Где-то там мою Укротительницу дракона заставляли биться с врагами. Я не мог бояться капли неуверенности, ведь, если повезет, я мог пробить для нее путь домой.

Я обошел здание и заметил сияние в окне на нижнем этаже, возле боковой дверцы. Пара фигур юркнула внутрь. Я поспешил за ними с колотящимся сердцем.

Крепкий мужчина лет тридцати на вид стоял в дверях. Он окинул меня взглядом.

— Новенький. Погоди.

Я замер, он прошептал куплет, помахав ладонью. Кожа под моей меткой на виске зудела, и он кивнул мне.

— Заходи. Рад, что ты присоединился к нам.

Он проверял, что метка была настоящей? Если он был Приглушенным, оставшиеся силы у него были для иллюзий или чего-то схожего. Что они делали, если переживали, что кто-то мог пробраться с фальшивой меткой?

Я пошел по коридору и через другие двери, что вели в большую комнату. Десятки людей уже собрались — больше сотни, судя по всему. Некоторые взяли стулья из стопок у стен и сидели небольшими группами, но многие были на ногах. Их голоса отражались от высокого потолка, сливались в гул.

Слева была небольшая сцена. Женщина двигала трибуну на место по центру. Запах кофе и сахара доносился от стола у стены напротив двери, несколько гостей ели там пончики и другую выпечку.

Я отошел в сторону, приходило все больше людей. Кожа будто натянулась. Парень на входе поприветствовал меня, и у меня была метка, но было сложно поверить, что мне здесь было место. Их одежда, их поведение… Я встретил за пять дней экзамена больше ребят новой магии, чем за всю жизнь до этого, и многие в комнате, как мне казалось, были не из академий.

Что они думали обо мне, стоящем тут в выглаженной рубашке и слаксах с поведением старой магии на подсознательном уровне? Как они примут меня, если узнают, что я в родстве с мужчинами, что решали их судьбы?

От этого вопроса по спине пробежала дрожь. Я оглядел комнату. Тут был кто-то знакомый из Академии Манхэттена? Я не узнавал лица вокруг. У многих были метки Выжженных, почти у половины в комнате. Остальные были Приглушенными. Конфед не клеймил тех, кто смирялся с решением Круга.

Девушка с темными короткими волосами подошла ко мне, скрестив тонкие руки поверх блузки, что выглядела наряднее одежды многих тут.

— Эй, — сказала она. — Ты тут впервые? Выглядишь растерянно.

Наверное, она тоже была старой магии. Она не узнавала меня. Я чуть расслабился.

— За последний месяц у меня многое впервые, — я указал на метку.

— Только с экзамена? Ох, — она поежилась. — Не знаю толком ничего о нем, но говорила с другими магами, прошедшими его, и впечатляет, что ты тут так быстро после этого. Я — Ноэми, кстати. Обожаю фантазировать и слишком любопытная, как мне говорили.

Она улыбнулась и протянула руку для рукопожатия.

— Финн, — сказал я в ответ и указал на комнату. — Это… что мы тут делаем?

— Они всегда немного ждут, чтобы все успели прийти, а потом люди получают шанс высказаться. Порой мы делимся на группы — пишем письма или продумываем звонки… Последние пару встреч мы готовились к открытому протесту, но я не знаю, что из этого выйдет, — она рассмеялась. — Звучит так, словно я тут давно, но это только мой пятый раз. Мне повезло, что я связалась с Луисом.

— Луис?

— Увидишь, — сказала она, улыбаясь мечтательно. Похоже, Луис нравился ей больше, чем только из-за связи с этими собраниями.

Я хотел спросить, откуда она — она была на пару лет старше меня, но я не помнил ее в Академии — когда мое внимание привлек парень, идущий мимо. У него был синий ирокез в дюйм высотой по центру черепа с короткой щетиной волос.

Я знал его. Но не из Академии.

— Эй, — я поднял руку, чтобы привлечь его внимание, а потом попытался вспомнить его имя, но его не было в голове.

Конечно. Я мог представить его во дворе у сияющих белых зданий экзамена с ирокезом в пять раз выше, я слышал, как он бормотал, что не будет дружить, когда наша группа собралась в общежитии в первую ночь, но, как и со всеми мелкими деталями тех пяти дней, я потерял его имя. И я вроде бы знал, откуда он был, не из Нью-Йорка, но остальное мне не давалось.