Постоянная должность - [16]
— Следовательно, он ненавидел и меня, не так ли, Роберта?
Она насторожилась. Ее голос стал резким:
— Кто вам сказал об этом?
— Я просто предполагаю.
— Это вам Джин Мэкрис сказала, не правда ли?
— Но почему вы так считаете? — несколько неловко возразил Брэйд.
Роберта раздула ноздри и сжала рот. Потом она глубоко вздохнула.
— Теперь это не имеет никакого значения. Вы тоже можете знать… Ральф один или два раза встречался с ней до того, как мы подружились. Она жаждала мести. Вчера вечером она позвонила мне. Я поняла, что она радуется его смерти и тому, что может сообщить мне об этом.
Роберта говорила со сдерживаемой яростью, что вызвало у Брэйда беспокойство. Смерть Ральфа как бы подняла грязь ее дна тихой университетской заводи, и она стала теперь похожей на другие участки мутной реки жизни.
— Следовательно, вы не думаете, что у Ральфа была какая-то причина ненавидеть меня?
— Никакой причины не было. Он никогда со мной об этом не говорил. Правда… если только в самом начале…
— Да?
— Он не верил в свои силы. Профессор Рейнк вышвырнул его, и Ральф стал считать себя неудачником. Он убедил себя, что не подходит для аспирантуры. Возможно, что при встрече с Джин Мэкрис он рассказал ей об этом. Наверное, так и было. Однажды она позвонила Ральфу — уже после того, как он перестал с ней встречаться, — и намекнула, что может устроить ему неприятности, если расскажет, как Ральф к вам относится. Ральф с горечью передал мне ее слова… Она дождалась, когда он умрет, и теперь… Она не оставила в покое даже мертвого.
Роберта всхлипнула.
Брэйд отодвинул тарелку с остатками котлеты, выпил кофе и подал знак официантке выписать счет.
— Вы бы попили кофе, Роберта, — посоветовал Брэйд, — не расстраивайтесь из-за наших взаимоотношений. Мы вполне ладили, даже если он и не симпатизировал мне. Я считаю, что теперь вы мне все разъяснили.
У него возникло сильное желание погладить ее по руке, но он удержался.
Роберта стала прихлебывать кофе. Официантка принесла счет.
Когда они ехали обратно в университет, Брэйд спросил:
— Роберта, Ральф купил вам обручальное кольцо?
Она напряженно глядела перед собой, с болезненной сосредоточенностью наблюдала за дорогой, но вряд ли видела что-нибудь.
— Нет, он не мог позволить себе этого. Его мать работала, чтобы платить за его обучение. Знаете этих западноевропейских матерей? Они идут на любую жертву чтобы сделать сына ученым. А что теперь ей осталось!
— Вы назначили день вашей свадьбы?
— Нет. Просто мы решили пожениться сразу после того, как он защитит диссертацию.
— А его мать знала?
— Она знала, что мы встречаемся. По-моему, я ей нравилась. Но я не думаю, чтобы он говорил матери о женитьбе. Она бы не одобрила этого. Наверное, она полагала, что, защитив диссертацию, Ральф сможет подыскать себе лучшую партию.
Они въехали на территорию университета.
Брэйд зашел в лабораторию. Все шло спокойно. Даже Джеральду Корвину студенту, с которым всегда случались какие-нибудь происшествия, — видимо, посчастливилось не найти осколка стекла, о который он мог бы порезаться. Джеральд был сейчас занят тем, что внимательно разглядывал пробирку, довольный зеркальным блеском ее стенок. (Поскольку по лабораторным работам Джеральд был самым отстающим студентом, можно было наверняка сказать заранее, что именно у него получится самое лучшее зеркало.) Брэйд, продемонстрировал его пробирку тем, более старательным студентам, которые, несмотря на свои тщательные манипуляции, не получили ничего, кроме черновато-серого осадка на дне пробирки.
Затем он некоторое время провел в канцелярии факультета, просматривая характеристики Ральфа Ньюфелда. Брэйд чувствовал себя неловко под устремленным на него взглядом Джин Мэкрис и поймал себя на том, что просматривает карточки слишком поспешно. Ничего заслуживающего внимания он в них не нашел.
С тяжелым сердцем Брэйд вернулся в кабинет и начал набрасывать темы будущих лекций по технике безопасности. Существовали определенные темы, который, несомненно, следовало включить в план: правила пользования вытяжным шкафом; правила обращения с баллонами сжатого газа; использование проволочных сеток; сгибание трубок; методы, применяемые при перегонке воспламеняющихся растворителей.
Затем следовало заново изложить правила пользования пипетками. Когда Брэйд учился сам, пипетку брали в рот, чтобы подсосать раствор точно до метки. Делать это было неприятно и рискованно: в случае неосторожного вдоха порция раствора попадала прямо в рот, а раствор мог быть небезопасным. Ни одного семестра не проходило без того, чтобы по крайней мере один студент не набрал полный рот раствора едкого натра.
Теперь же аспиранты почти всегда пользуются резиновой грушей, снабженной специальным выхлопным клапаном, позволяющим прекращать всасывание в нужный момент. Трудности возникали из-за того, что факультет не решался израсходовать лишнюю сотню долларов на такое же оборудование и для студенческих лабораторий.
Пока он писал, мысли его неожиданно переключились на другое, и он устремил взгляд в пространство. Итак, в Ральфа были влюблены две девушки. Может быть, здесь надо искать мотивы преступления? Бывало же, что подобные ситуации разрешались трагически.
В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.
Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.
Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Продолжение первой части захватывающего рассказа. В этой книге вы узнаете как дальше повернется жизнь героев.
В детективе «Случайная жертва» сыщик-любитель Тимофей Савельевич снова берётся за расследование безнадёжного дела. Совершено двойное убийство, жертвами которого стали известный правозащитник и скромная девушка. За их убийство уже осуждён человек, но внезапно появляются новые доказательства, ставящие под сомнение вынесенный приговор. Подозреваемых слишком много и шанс найти виновного минимален. Но большой опыт и нестандартный подход к решению задач должны помочь Тимофею Савельевичу вычислить настоящего убийцу.
В каждом из нас кроется страх того, чего боятся нет абсолютно никакого смысла. И всякий, у кого есть подобная причина для беспокойств, пытается её спрятать в своей душе как можно глубже. Однако Нат считал, что ничего такого в этом нет. Ведь никто ему толком не объяснял, каких страхов стоит стесняться, а каких нет. Он спрашивал, но понятного ответа ему так никто и не дал. Почему? В этом Нат тоже пытался разобраться. Это вторая повесть из цикла "Дом на распутье". О том, как начинались приключения Натана Эймона и его друзей, вы можете прочесть в книге "Убийство в классическом стиле".
Приморский край, почти наши дни. Во время крещенских купаний жители деревни находят труп местного художника. Праздник испорчен, а милиция убеждена, что неудачливый служитель искусств покончил с собой. Однако видимых причин для этого нет: он был не стар, вполне доволен жизнью и полон творческих планов. Имел место несчастный случай? Или смерть художника оказалась кому-то выгодна? За расследование берется лучший друг погибшего, бывший моряк и молодой пенсионер Иван Ильич Осинников. Содержит нецензурную брань.
В подмосковном поселке "Серебристая Чаща" случилась трагедия. В одной многодетной семье засудили мужа за убийство жены. Через некоторое время мужчину выпустили из тюрьмы. Автор с позиции стороннего наблюдателя рассказывает свою версию событий, пытается найти виновного в убийстве женщины и дает свое объяснение тому, что произошло.
На новом месте всегда трудно освоиться. Приходиться привыкать к соседям, заводить новых друзей и отпускать старых. Приходится отпускать знакомые места, а вместе с ними и старых друзей. Нат Эймон, приехавший в новую школу, знакомится с компанией юных авантюристов, а через несколько дней после его приезда в школе происходит убийство. Краски сгущаются, и вот ещё недавние незнакомцы становятся лучшими друзьями и коллегами по расследованию этого странного и до омерзения классического преступления. Это первая повесть из цикла "Дом на распутье".