Постоянная должность - [18]

— Да?

— С ней была девушка. Другая ваша аспирантка.

— Роберта Гудхью? (Рассказывая Брэйду, что была у матери Ральфа, Роберта ничего не сказала о Доуни.)

— Да. Это она сообщила матери. Я спросил девушку откуда она узнала новость. Та сказала, что кто-то позвонил ей.

— Это сделала секретарь факультета. Она решила, что следует поставить в известность Роберту.

— Тяжело — Доуни покачал головой, все еще не намереваясь уйти с дороги Это ваш кабинет, проф?

— Да, мой.

— Очень симпатичный. И этот стол хорош. Я бы согласился иметь такой стол в своей мастерской. Вы любите мастерить сами что-нибудь?

— Боюсь, что нет.

— Я слышал, что профессора и люди вроде них в наши дни вовсю увлекаются этим. Знаете, делают сами себе мебель, занимаются туризмом и тому подобное.

Брэйд кивнул, стараясь не выказать нетерпения.

— Эге, а ведь я задерживаю вас после конца работы? Вы всегда уходите в это время?

— Фактически я сам распоряжаюсь своим временем. Иногда задерживаюсь здесь до полуночи, а иногда ухожу в полдень. Это зависит от расписания и от самочувствия.

— Вот это да! — воскликнул детектив с искренним восхищением. — Так должно бы быть на любой работе. А вчера вы ушли поздно?

— Нет, не поздно. Я уже собирался домой, когда обнаружил… тело.

— А сегодня похоже на то что я вас задерживаю. Ладно, не буду. — Доуни наконец не спеша освободил проход.

— Ничего, не беспокойтесь, — натянуто ответил Брэйд и вышел вслед за Доуни в коридор, заперев дверь. Ключ Ньюфелда он нацепил на кольцо для ключей.

Доуни наблюдал за ним.

— Здесь у вас на кольце что-то вроде отмычки, правильно?

Этот вопрос вызвал у Брэйда раздражение, и он поспешно убрал ключи.

— Мне случается приходить в здание в любое время.

— О, конечно! Подходит ко всем лабораториям?

— К тем в которых не установлены специальные замки. Я полагаю, что у большинства преподавателей есть такие отмычки.

— Понимаю; — Доуни улыбнулся и кивнул, продолжая жевать резинку.

По дороге домой Брэйд бесплодно спорил сам с собой. Итак, полицейский пришел опять. У него был законный повод: его сюда привела просьба самого Брэйда. И его вопросы были совершенно обычными: он не проявил никакой враждебности или подозрительности, да и что могло их вызвать?

И все же зачем было задавать вопросы о том, в какое время Брэйд уходит домой? Почему он заинтересовался отмычкой? И как это ему удалось так быстро ее заметить? А не искал ли он ее?

К чему создавать себе новые неприятности? Брэйд заставил себя не думать обо всем этом.

С учетом всех печальных обстоятельств ужин прошел исключительна хорошо. Джинни уже знала о происшествии (о нем все-таки передавали в хронике новостей). Но все попытки заговорить на эту тему родители решительно пресекали. От возбуждения она ела без капризов и критических замечаний, что привело в хорошее настроение Дорис, а это, в свою очередь, несколько ослабило тревожные опасения, как обручами сжимавшие сердце Брэйда.

Мир царил и за десертом и в тоне заключительного (и неизбежного) распоряжения Дорис о том, чтобы Джинни перенесла поле своей деятельности наверх, приняла ванну и легла спать.

— И чтобы я не слышала, что телевизор включен после девяти часов, Вирджиния, — сказала Дорис.

Джинни перегнулась через перила, ее живые карие глаза сверкали.

— Эй, папа, не забудь, что мы завтра собираемся пойти в зоопарк!

— Не обращайся к отцу со своим «эй», — вмешалась Дорис. — Это будет зависеть от твоего поведения сегодня вечером. Если ты будешь баловаться, то завтра никуда не пойдешь.

— Ну, конечно, не буду! Мы ведь идем, папочка?

Брэйд не мог не ответить утвердительно.

— Только если не будет дождя, — добавил он. Некоторое время спустя Брэйд заметил:

— На самом-то деле я не совсем уверен, что смогу пойти, Дорис.

— Что? — откликнулась Дорис с кухни, выключив посудомойку. Она вошла в гостиную и переспросила:- Что ты сказал?

— Я сказал, что не знаю, смогу ли завтра пойти с Джинни в зоопарк.

— Почему?

— Придет Кэп Энсон.

Дорис нахмурилась и сняла фартук.

— А зачем было назначать встречу?

— Очень просто: он сказал, что придет, а я не смог отказать ему. Ты знаешь, какой он.

— Я знаю. Но знать — это еще не означает потакать прихотям. Это его книга, а не твоя. Зачем тебе-то убивать на нее время?

— Потому что когда она будет закончена, то будет хорошей книгой, очень важной книгой. Говоря откровенно, я даже немного горжусь тем, что могу помочь ему.

— Хорошо. Но ему следовало бы прийти в какое-нибудь другое время.

— Дорис, я и так уже дважды подводил его.

Дорис пожала плечами и начала перелистывать программу телепередач.

— Вряд ли для него это было трагедией. Он отдал свой материал Вирджинии.

— Я знаю. Но он наверняка был этим страшно огорчен и возмущен. Он считает непунктуальность личным оскорблением.

— Он выглядел совершенно обычно. Я видела его через дверь, когда он передавал Джинни конверт… Тебе все-таки придется пойти с Вирджинией. Она ждала этого всю неделю. И, пожалуйста, не говори, чтобы я пошла. У меня накопилась целая гора стирки, которую я и так очень долго откладывала.

— Хорошо, я вечером позвоню Кэпу и предложу ему прийти в девять часов. Нет никакого смысла выходить с Джинни раньше одиннадцати: будет еще слишком холодно.