Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [51]

. Власти могут быть либо эгалитарными, либо элитистскими (или даже действовать в рамках универсального социального обеспечения, предоставляя блага как бедным, так и богатым), в зависимости от их идеологической точки зрения, а также давления групп интересов. Но цели расходования они определяют по нормативным критериям[219]. В таких государствах способ дойной коровы может применяться только как отклонение от нормы, поскольку государство подчинено принципу общественных интересов. Период выборов характеризуется наличием подарков, но также и нормативными бюджетными расходами: группы либо бедных, либо богатых, которым ранее не оказывались привилегии (или оказывались в меньшей степени), получают льготы в форме прямых или опосредованных денежных переводов, цель которых – убедить людей голосовать за инкумбентов.

В мафиозном государстве приемная политическая семья руководствуется принципом интересов элит, что предполагает наличие двойного мотива аккумуляции власти и богатства. Из этого следует, что в ходе избирательных сроков в качестве регулярной поддержки они применяют (1) способ дойной коровы в пользу членов однопирамидальной патрональной сети, в которой верховный патрон стремится максимально увеличить дискреционные бюджетные льготы и наказания, и (2) элитистский способ, необходимый для того, чтобы держать на расстоянии те социальные группы, которые (a) слишком многочисленны, чтобы верховный патрон мог иметь с каждым из их членов личные, патронально-клиентарные отношения, но которые (b) являются более политически активными и (c) имеют возможность противостоять режиму, влиять на общественное мнение, поддерживать оппозиционные партии и т. д.[220] Что же касается тех, кто не принадлежит ни к одной из этих групп, то есть людей с доходом ниже среднего и не входящих в патрональную сеть, то режим их просто игнорирует – это укладывается в понятие аморальной семейственности приемной политической семьи [♦ 3.6.2]. Таким образом, в мафиозном государстве идеального типа элитистский способ проявляется только в период выборов в виде несистематических подарков тем голосующим социальным группам, которые игнорируются в течение самого избирательного срока, например пенсионерам и сельскому бедному населению[221].

5.5. Собственность

5.5.1. Политическая реорганизация структуры собственности в посткоммунистическом регионе

Когда экономические акторы взаимодействуют, они делают это как владельцы собственности, поскольку могут оперировать только своим имуществом, то есть тем, что они могут использовать и контролировать. Таким образом, экономическая система – это система собственности, а ее владельцы и доминирующая форма (формы) собственности являются определяющими чертами экономики[222].

После распада Советского Союза экономика и в странах посткоммунистического региона, и в странах Запада считалась капиталистической экономикой смешанного типа, то есть сочетала в себе преобладание частной собственности (когда большинство экономических активов принадлежат частным акторам) и существенное государственное участие[223]. Что касается последнего, мы уже рассматривали различия между государственным вмешательством в либеральных демократиях и патрональных режимах. Однако относительно первого, для понимания различий с точки зрения собственности, нам необходимо прежде всего рассмотреть, каким образом возникла частная собственность или, даже в большей степени, как появились крупные владельцы частной собственности.

На Западе с начала XVIII века и на закате меркантилизма свободная торговля и предпринимательство привели к появлению частных капиталистов, в значительной степени независимых от политической сферы. К XIX веку западные государства начали более нормативно защищать права собственности и реже выбирать тех, кто приобретет выгоду от экономики[224], что имело первостепенное значение для (1) разделения сфер политической и экономической деятельности и (2) развития структуры собственности преимущественно за счет рыночных сил[225].

В то же время на Востоке создание частной собственности и современного капитализма было гораздо более политически обусловленным процессом. Так обстояли дела уже в эпоху промышленной революции[226], но по-другому и быть не могло, когда после распада советской империи необходимо было восстанавливать институт частной собственности. Это объясняется тем, что собственность не просто не была защищена, как, например, в те времена, когда западные государства не защищали права собственности должным образом, но и вовсе была запрещена в коммунистических диктатурах[227]. Недостаточно было начать защищать права частной собственности (хотя страны, сменившие режим, не добились должным образом даже этого)[228]: необходимо было трансформировать бывшую государственную собственность в частную, чтобы она смогла начать функционировать как капитал в экономическом смысле. В рамках организованного сверху процесса приватизации государство выбирало тех, кто станет собственниками; или, по крайней мере, те, кто могли бы стать собственниками (1), должны были получить свою собственность от государства в соответствии с государственными правилами и (2) вести свою деятельность в правовой среде, созданной параллельно с приватизацией. Теоретически это могло бы привести, по выражению одного экономиста-транзитолога, к «отделению частной сферы жизни от публичной, то есть относительной независимости частной экономической деятельности от политики»