Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [150]

[734]. Эти качества делают Сороса человеком, беспрецедентно подходящим на роль «кукловода» и неизменного врага в различных кампаниях популистов, пользующихся идеологией[735]. Хотя нарратив требует обозначения связи между группами, из которых состоят «они» и которые выступают против «нас», эта связь, как правило, не подтверждается доказательствами (отсюда и теория заговора). Следовательно, конспирологические теории появляются в публичном дискурсе вместе с бурным распространением фейковых новостей[736], что дало повод ученым в XXI веке говорить об «эпохе постправды»[737]. Тем не менее было бы большим упрощением описывать такое положение дел как следствие желания популистов составить заговор и фабриковать новости в соответствии с ним. Конечно, популистский нарратив вызывает большой спрос на фейковые новости и теории заговора, тогда как вера в конспирологический нарратив означает, что отдельные случаи и факты теряют свое значение в глазах людей, так как в его контексте есть определенные роли, которые существуют априори (например, атакуемые «мы» и атакующие «они»). Публика, которая смотрит на мир через линзу этого нарратива, соответствующим образом структурирует, интерпретирует и даже дополняет реальность при помощи существующих, а также несуществующих фактов, которые, если они вписываются в картину мира этой публики, будут считаться настолько же реальными, как и «существующие». Короче говоря, нарратив формирует собственную реальность[738]. Вот почему фактические случаи становятся не так важны: новости и факты, существующие или нет, не являются основополагающими элементами нарратива. Напротив, они являются изменяемыми по желанию иллюстрациями к заранее заготовленным суждениям. Отдельные события и акторы, за которыми наблюдает публика, являются лишь иллюстрациями системы аксиом, а факты – просто «метафорами» или воплощением изначально распределенных ролей, существующих в сознании их сторонников. Только убеждения человека, его картина мира и принимаемые им за истину установки, которым он ищет подтверждения, определяют, является ли факт, новость или версия «ложными» и «оторванными от реальности».

Схема 6.2: Виды заговорщиков в конспирологических теориях

Чрезвычайная гибкость и невосприимчивость к фактам, а также огромная объяснительная сила, выражающаяся в изображении всех возможных явлений в рамках нарратива «мы» и «они», делают теории заговора идеальным инструментом для пользующихся идеологией популистов, которые ищут неуязвимое прикрытие для своей деятельности в интересах элит. Однако в этом случае функциональность также является двусторонней: конспирологические теории удовлетворяют психологические потребности, с точки зрения идеологического спроса, даруя чувство безопасности. В частности, Петер Креко, который также придерживается функционалистского подхода, анализирует теории заговора как «мотивированное коллективное познание», которое помогает их сторонникам интерпретировать мир таким образом, чтобы он (1) соответствовал идентичности группы и ее мотивам и (2) предоставлял психологически удовлетворительное объяснение политическим событиям[739]. Креко определяет функции конспирологических теорий для их сторонников следующим образом[740]:

• защита своей группы, в частности через (1) установление и укрепление границ группы, (2) поддержание и повышение коллективной самооценки, (3) обеспечение возможностей для разрядки от негативных эмоций, (4) обнаружение угроз для своей группы и (5) интерпретации прошлого в соответствии с интересами группы;

• объяснение значимых, нетипичных, неожиданных событий, регуляция тревожности в группе и структурирование трудной для восприятия информации;

• оправдание властных устремлений внутри группы, либо через (a) побуждение к действиям по изменению статус-кво, либо через (b) оправдание действий для сохранения статус-кво.

Другими словами, теории заговора превращают изначально неорганизованную группу (или ряд групп и отдельных лиц) в функциональный коллектив, возможно, даже в сфере политического действия. При этом теорию заговора можно создать как по принципу снизу вверх, так и по принципу сверху вниз. В первом случае ее создают люди, которые в нее верят, и поэтому она является функциональной для своих сторонников, но не может быть функционально использована политическим актором. Например, вера в теорию плоской Земли, а также во всемирный заговор, скрывающий правду о форме планеты, может быть психологически полезной для ее сторонников, но это не очевидный политический ресурс[741]. Однако когда теории заговора навязываются сверху вниз, они также соответствуют психологическим потребностям их сторонников, но создаются прежде всего для того, чтобы служить интересам их создателей (политических акторов). Очевидным примером здесь являются конспирологические теории, которые можно встроить в популистскую конструкцию «мы» и «они». Популисты, пользующиеся идеологией, вполне могут эксплуатировать теории заговора в соответствии со своими прагматическими повседневными потребностями, например для отражения критики («атаки»), направленной на практикуемые ими концентрацию власти и личное обогащение.