Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник - [21]

Машину вел капитан Виллис. Напористо, но без лишнего риска. Капитан даже вырос в моих глазах, никогда бы не подумал, будто он способен хоть что-то делать хорошо. Мы ехали в сторону Эмеральд-Бэя. Я не интересовался, каков конечный пункт нашего пути; молча сидел на заднем сиденье и думал, когда же кончится этот кошмар. Не то чтобы убийство в нашем городке было редкостью, но такая серия даже для нас — сенсация.

Собственно говоря, Эмеральд-Сити — город вполне безопасный. Некий аферист по фамилии Гастерфилд основал его в ту пору, когда по болотистым топям приморья еще бродили индейцы. Гастерфилд повсюду хвастался крупными изумрудами и после нескольких стаканчиков — разумеется, за чужой счет — выбалтывал, что нашел камешки здесь, на этом участке побережья, изрытом небольшими бухточками, где ничего, кроме москитов, не было. Народ повалил сюда валом, и город, выросший точно из-под земли за считанные месяцы, назвали Эмеральд-Сити, то бишь Изумрудным городом. К тому времени, как выяснилось, что изумрудами здесь и не пахнет, Гастерфилда, естественно, и след простыл. По мнению одних очевидцев, он откочевал куда-то на юг, другие утверждали, будто его прикончили бандиты и завладели изумрудами. Самое парадоксальное во всей этой истории, что — насколько можно судить за давностью лет — камни были настоящие. Их видело такое множество прожженных мошенников, их показывали стольким ювелирам, прежде чем отправиться на ловлю удачи, что подделка просто исключалась. Но изумрудов здесь не нашли. Нашли другое: когда последние надежды развеялись как дым, потомки первых поселенцев открыли для себя выгоду от туризма и тем самым напали на золотую жилу.

Эмеральд-Сити стал Меккой богатых яхтсменов. Изрезанное удобными бухтами побережье и романтическое название городка привлекали сюда предприимчивых дельцов и скучающих миллионеров. На другом конце Эмеральд-Сити вырос как бы еще один город, жители которого были заняты в сфере услуг, новый район слился с основным, населенным кубинскими колонистами. Излишне говорить, что обе половины города не имели между собой ничего общего. Не стану утверждать, будто Эмеральд-Сити — оплот высокой нравственности. Размаха наркобизнеса хватило бы на город и раза в три крупнее, уличных девок насчитывалось больше, чем уличных фонарей, а любителям драк не нужно было далеко ходить, стоило чуть обознаться кварталом на карте города. И все же в Эмеральд-Сити было относительно безопасно. Полицейский состав если и не отличался выдающимися способностями, то был достаточно дееспособен и хорошо оплачивался. Паразитирующие на туристах акулы строго следили, чтобы мелкие хищники не примазывались к добыче. И вот вам три убийства подряд!

Я старался отыскать Сэмми, но теперь, когда он нашелся, я не мог по-настоящему радоваться этому. Он являл собою отвратительное зрелище. Должно быть, и при жизни он не ходил в красавчиках, а теперь… Мало кого украсит, если пулей снесет полчерепа. Но это, без сомнения, был Сэмми. Низкого роста, средних лет, лысеющий — насколько можно судить по уцелевшей части головы, он валялся на прибрежном песке метрах в пятистах от заброшенного причала, где теперь по вечерам жгут костры бездомные бродяги. На нем были светлые полотняные брюки в полоску — я не порекомендовал бы их ни одному человеку старше шестнадцати. Но такова веселая Флорида: здесь выделяется из толпы именно тот, кто не выделяется из нее в любом другом месте.

Вблизи припарковались три машины. Одна — черно-белая патрульная, с мигалкой, непонятно зачем включенной. На второй, вероятно, прибыли сыщики, сообщившие о происшествии капитану Виллису. Третьей была карета «скорой помощи». Санитар, ковыряя в зубах, сидел на песке возле машины, уставясь на воду. Я мог бы поклясться, что он мечтает поплавать. Правда, это место находится далеко от пляжа и здесь нет защитной сетки от акул, но побултыхаться в волнах рядом с берегом можно. Виллис застыл над убитым, уставясь на него так, словно в его власти было воскресить покойника.

— Это он? — повернулся Виллис ко мне.

Я пожал плечами. Сэмми этого я и в глаза не видел, а описание его примет капитану было известно не хуже, чем мне. Один из сыщиков достал свой блокнот.

— Сэмюэл Николсон, пятьдесят два года, местный. Преподаватель колледжа.

Послышался рокот моторов, и Виллис заторопился к стоянке автомобилей. Нагрянули репортеры: кто-то тайно оповестил их, и теперь они жаждали подробностей. Повторяю: три убийства подряд многовато для нашего мирного городка. Ди Маджио сделал знак, что можно, мол, уносить труп, если эксперты закончили осмотр. Санитар встрепенулся, тряхнул за плечо дремавшего в кабине шофера, и они на пару притащили носилки.

Сэмюэл Николсон, профессор колледжа. Он же Сэмми, гроза девиц легкого поведения. И убийца. Или, пожалуй, всего лишь жертва. Пока его бренные останки укладывали на носилки, я гадал, заплатит ли мне Траски, как обещал.

Он заплатил. Я постарался как можно быстрее смотаться, чтобы новость он узнал от меня, а не из газет, но меня опередили. Я еще петлял по тенистым улочкам Слоупа, когда об убийстве оповестили по радио. Оставалась слабая надежда, что Траски не догадается, будто убитый преподаватель колледжа и есть пресловутый Сэмми. Но я недооценил мафиози. Он тоже помножил два на два, и у него тоже получилось четыре. Затем он выдал мне четыре тысячи пятьсот долларов.