Постамериканский мир будущего - [26]

Европейские путешественники XVII века обыденно отмечали, что условия жизни китайцев и индийцев намного хуже тех, в которых жили в Северо-Западной Европе. Экономист Грегори Кларк подсчитал, что рабочий XVIII века на свой средний дневной заработок мог купить в Амстердаме 21 фунт зерна, в Лондоне - 16 фунтов, в Париже - 10 фунтов. В Китае же можно было приобрести 6,6 фунта зерна (или его эквивалент). Кроме того, Кларк изучил документы и установил, что число голодавших также было различным, а это свидетельствовало о том, что задолго до XVIII века Запад был гораздо более процветающим, чем Восток. Однако так было не всегда. В первые века второго тысячелетия Восток шел впереди Запада почти по всем показателям. В то время как Европа была погружена в Средневековье, Ближний Восток и Азия процветали - здесь еще живы были традиции образования, открытий и торговли. Ближний Восток был аванпостом цивилизации, здесь сохранялись и преумножались знания, полученные от греков и римлян, здесь добились глубоких прорывов в столь разных областях, как математика, физика, медицина, антропология и психология. Здесь, конечно же, было изобретено арабское цифровое исчисление и концепция нуля. Известное всем слово «алгебра» происходит от названия книги арабского ученого «Китаб аль-джебр валь-мукабала». Слово «алгоритм» происходит от имени этого ученого - Аль-Хорезми. В военной сфере враги завидовали военным успехам османских султанов - они вплоть до XVII века неуклонно расширяли свою империю за счет побед над странами Центральной Азии и Европы. Индия в наиболее выдающиеся периоды своей истории могла гордиться научной мыслью, художественным гением и архитектурной роскошью. Недаром же в начале XVI века, когда страной правил Кришнадева-райя, город Виджаянагар на юге Индии в описаниях иностранцев назывался одним из величайших городов мира, равным Риму. За несколько веков до этого Китай был, вероятно, богаче и прогрессивнее в технологическом плане, чем любое другое государство, - китайцы пользовались порохом, стременами, подвижными литерами за несколько веков до того, как обо всем этом узнали на Западе. Даже в Африке среднегодовой доход в то время был выше, чем в Европе.

Положение стало меняться в XV веке, а уже к XVI Европа вырвалась вперед. Люди, подобные Копернику, Везалию, Галилею, совершили революцию в мышлении (ее затем назвали Возрождением), положив тем самым начало современной науке. Действительно, за сто лет - с 1450 по 1550 год - произошли наиболее важные, переломные события в истории человечества: был обозначен разрыв между верой, ритуалами и догматами, с одной стороны, и научными наблюдениями, экспериментами и критической мыслью - с другой. То, что произошло тогда в Европе, дало толчок цивилизации на века вперед. В 1593 году английский корабль, оснащенный 87 пушками, преодолев расстояние в 3700 миль, прибыл в Стамбул, и османский историк назвал его «чудом нашего времени, подобного которому никто никогда не видел и о котором никто никогда не писал»[3]. К XVII веку почти во всех областях - технологии, производстве и многоуровневых организациях (вроде корпораций и армий) - Западная Европа была более прогрессивной, чем остальной мир.

Считать, что азиатские общества в XVIII и XIX веках в материальном плане были равны Западу, значит считать, что научный и технический прогресс, который за прошедшие триста лет коренным образом изменил Запад, на его материальное состояние не оказал никакого влияния, а это полный абсурд*.

* Археологические раскопки представляют нам еще одно интересное свидетельство. Судя по останкам тех, кто жил в XVIII столетии, азиаты были гораздо ниже ростом, чем их современники в Европе, что указывает на более ограниченное питание и его более низкое качество (а соответственно и на более низкие доходы).

Научный прогресс заключался не только в создании новых машин. Он в значительной степени изменил взгляды западных обществ. Возьмем, например, механические часы, которые изобрели в Европе в XIII веке. Историк Дэниел Бурстин называет их «началом всех механизмов». «Часы, - отмечает он, - разрушили стену между знаниями, изобретательность!» и мастерством, часовых дел мастера первыми сознательно применили теоретическую механику и физику в производстве механизмов»[4]. Широкое использование часов оказалось еще более революционным. Они подарили человеку независимость от солнца и луны. Они сделали возможным планирование дня, определили границы ночи, организовали труд, и - возможно, самое главное - они стали мерилом стоимости труда, поскольку позволяли подсчитать количество вложенного в тот или иной проект времени. До появления часов время не имело измеряемой стоимости.

В XVI веке португальцы завезли европейские механические часы в Китай - это были намного более хитроумные устройства, нежели неуклюжие водяные часы, которые делали в Пекине. Китайцы, однако, ценили эти механизмы невысоко, считали их игрушками и не стремились узнать, как с ними обращаться. Если все же они их приобретали, то нуждались в европейцах, которые были бы рядом, чтобы эти механизмы запускать. Подобным же образом, когда век спустя португальцы завезли в Пекин пушки, им пришлось завезти и обслуживающий их персонал. Китай был способен поглощать новые технологии, но не мог их производить. А к XVIII веку в Пекине о новых иностранных придумках уже даже и знать ничего не желали. В знаменитом письме к Георгу III император Цяньлун, который правил с 1736 по 1795 год, отверг британское предложение о торговом сотрудничестве: «Мы никогда не придавали особого значения странным и искусным предметам, не нуждаемся мы более и в ваших изделиях». Китайцы закрылись от внешнего мира