Посредник - [12]

Иванов быстро переоделся. Вскоре в шлюзе зажегся желтый свет. Шлюзовая дверь открылась, за ней виднелась открытая дверь электрокара.

— Прощайте товарищи, — громко сказал старший воспитатель, — покинув дом, вы вольетесь в великую российскую семью и станете господами всей нашей страны.

Алексей Потапов смотрел, как трое перевоспитавшихся зашли в электромобиль. Шлюзовая дверь хлопнула. Вскоре загорелся зеленый свет, и открылась другая дверь — внутрь воспитательного дома.

Воспитатели, неспеша, вошли в нее.

— Чего ты переговаривался с этим военным? — поинтересовался у Алексея старший воспитатель.

— Он твой знакомый? — настойчиво спросил другой воспитатель.

— Да, — кивнул Алексей Потапов, — этот военный — мой бывший брат.

Глава 4

Ирина Вострикова спала всю ночь плохо. Да и какой сон, если женщине далеко за тридцать, а у нее нет мужчины. Нет семьи. Нет детей. И никогда не будет.

Промаявшись всю ночь, Ирина очнулась под утро и подошла к зеркалу. Накапала себе специальных капель гасивших сексуальное желание и вредные мысли. Говорят, что в прошлом такие капли делали для ископаемых кошек, а теперь их настоятельно прописывали одиноким женщинам. Большинству российских женщин.

Закрыв глаза, Ирина закапала себе капли на нос, поморщилась, громко чихнула.

«С другой стороны, так даже лучше, — подумала она, — лучше, чем выйти замуж за придурка».

Когда-то Ирина была завидной невестой. Официально сватались и к ней несколько раз. Последний раз нареченным женихом был военком их школы. Но у того вместо рук и ног культи и паек по четвертому разряду. Хотя настроен военный был весьма решительно. Спасло Ирину лишь то, что разница в их индексах социальной полезности была в целых два пункта. И она имела право просто отказать. Отказать без объяснения причины. Отказать даже такому заслуженному ветерану. А вот если бы разница была пункт, то могли и поуламывать. А уж если индексы были бы равны, то ее бы и спрашивать никто не стал, просто выдали бы новую идентификационную карту и дали единую с мужем комнату.

Ирина поставила лоснящийся пузырек капель на полку и посмотрелась в зеркало. Впрочем, для ее возраста она выглядит неплохо. Да и специальность у нее неплохая. Была Ирина Вострикова личным куратором ученика в школе. Такие места в новой России занимали только опытные люди. Иным, особенно этим интеллигентным слюнтяем, доверить воспитание нового поколения было невозможно. Подонки порождают только подонков. Именно так говорилось в циркулярах министерства народного образования, которые вслух читались педагогам на переменах.

Наконец —то стало отпускать. Ирина посмотрела на часы — до работы еще целый час. Автоматически передвинула несколько упаковок с продуктами, выставила новые показатели автоматического термометра.

Раздался тихий зуммер, и он оторвал Ирину от этой бессмысленной утренней работы.

— Дочка, если можешь, включи видео, — раздался голос Ирининого отца.

Ирина обрадовалась хотя бы тому, что можно скоротать первые томительные минуты серого дня и перевела коммуникатор на видео режим. Перед ней возник ее отец — суровый генерал Востриков, на плече комбинезона, которого красовались два орла с идентификационным кодом. Как бы подтверждая это, внизу экрана высветилось:

«Генерал-лойтнант Востриков».

— А что папа, — подколола отца нервная Ирина, — у тебя в отличие от всех нет лимита на телеразговоры. Для вас, военных, лимиты уже не действуют.

— Есть, — строго улыбнулся генерал, — есть, как у всех российских граждан. Есть. Но мне их не на кого тратить. Не на кого кроме тебя. Поэтому так часто звоню тебе, дочка.

— Я знаю, — качнула головой Ирина, — знаю.

— А чем еще прикажешь занять себя, пожилому генералу мирным утром, как не позвонить дочери.

— Да папа, — согласилась с отцом Ирина, — здорово, что ты мне так часто звонишь.

— В нашей жизни, слишком мало приятного, — отметил отец Ирины, — слишком. А сейчас пауза на войне. Затишье. Вот и решил позвонить. Кто знает, когда я смогу еще передать тебе личный привет. Кто знает, когда все закрутиться и как все закончиться. В бою у меня не бывает времени телефонировать тебе.

— Спасибо папа, — сказала Ирина и тяжело села на кровать-трансформер.

— А как у тебя дела? — поинтересовался суровый отец, командир легендарного линейного буера «Егор Голиков» и доблестный участник доброй дюжины, разрекламированных в СМИ, битв.

— А у нас как раз сезон, — кисло отметила Ирина, — две недели назад взяли новых учеников. Набрали полный комплект. Школа забита. Молодняка много. Он не обучен. Крутимся с утра до вечера. Даже обеды заранее передали в фонд обороны. Но сейчас готовимся к выпуску четырехлеток, а через месяц и двухлеток выпустим. Вот после этого и отдохнем.

— Так это хорошо дочка, — генерал строго улыбнулся, — очень хорошо. Новое поколение нам необходимо. Потери непобедимой российской армии велики. Но все героями гибнут. Наша школа не дает промашек. Да и мы, может, встретимся после вашей ударной страды.

— Может, — Ирина апатично пожала плечами, по ее телу опять пролетел первый холодок от принятых капель, — может и встретимся. Хотя вериться с трудом. Мы с тобой не встречались двенадцать лет.