Посол Конкордии - [88]
Мижардин поднял свой магический жезл - бронзовую палочку с фигуркой вставшего на дыбы коня, всегда напоминавшую Нирмо какой-то памятник в миниатюре, - и, взяв его двумя руками, поставил вертикально перед своими глазами. Магические энергии стали яриться несколько менее беспорядочно, как бы повернувшись к смуглому доминусу. Его белая мантия начала развеваться, как от сильнейшего ветра, а глаза коня неожиданно зажглись белыми огоньками. Бронзовая фигурка взмахнула передними копытами, прикоснулась или к поверхности жезла и, оттолкнувшись, скакнула по направлению к центру магического шторма, в котором застыла фигура, напоминавшая больше сгусток магии, чем человека.
Не долетев нескольких метров, конь увеличился, став размером с пони, и застыл в воздухе, не касаясь пола. Белые глаза недобро светились, уставившись прямо на Нирмо. На заднем плане Мижардин как будто с трудом удерживал маленькую бронзовую палочку, изливая из себя магическую энергию, поддерживающую чары. На поддержание этого ритуала уровня Высших магов шло гораздо меньше магической силы, чем на его создание.
Нирмо открыл глаза.
Вокруг него простирался Зал Магии - неожиданно пустой. В нем не было не то что магов, но и даже гаргулий-стражей. Младший мастер стоял на возвышении, а за ним, судя по всему, находились троны Хранителей Баланса.
Младший хранитель медленно развернулся, чувствуя себя неожиданно безоружным, - трость осталась вместе с телом, ее магического потенциала не хватило на отправление собственной астральной тени. Или же заклинание связи, которое было невероятно сложным для мага уровня Нирмо, не желало давать воспользовавшимся им даже тень возможности навредить адресатам, запрещая брать с собой в астральный план магические инструменты.
Сидевших на тронах Хранителей Баланса это ограничение не касалось. Высшие маги были облачены в зачарованные мантии, на их головах красовались вычурные магические шлемы, драгоценные камни на которых сияли разными цветами, отводя взгляды от лиц их владельцев, а рядом с тронами владык Конкордии стояли их магические посохи. Надо сказать, что порядок расположения тронов не менялся годами, а драгоценные камни были уникальны для каждого Хранителя, так что угадать, на кого именно смотришь, было нетрудно.
Например, драгоценным камнем в шлеме Верховного Хранителя был серый раухтопах, в шлеме магистра Хирека был аметист, магистра Гендани - сапфир, магистра Молата - рубин, и так далее, соответствуя предпочитаемой Высшим магом школе магии. Цвет сияния был бы уникален, даже если бы два мага выбрали один и тот же камень.
Нирмо нашел взглядом камень, издающий, казалось слабое голубое сияние, - хотя на самом деле это сияние было ничем не слабее сияния большинства других камней, просто синий цвет смешан со значительной долей белого из-за непрозрачности предпочитаемых магистром Хиреком аметистов, - и поклонился его источнику.
- Хранители. Младший мастер Нирмо Шепот Судьбы приветствует вас. - он перенес свое преклоненное туловище по направлению к среднем трону и разогнулся, встав по стойке смирно. Пересилить свои армейские инстинкты перед таким количеством Высших магов он не мог.
После долгого молчания один из крайних Высших магов - судя по насыщенному синему сиянию, магистр Гендани, который позволил Нирмо занять место мастера, должное принадлежать Башне Приливов, - насмешливо произнес:
- Так вот ты какой, карьерист. - другие Высшие маги издали парочку смешков. Как ни удивительно, Нирмо не чувствовал обиды. Произнося что-либо, шлемы поворачивались не к нему, а в направлении магистра Хирека. Эта шутка была адресована главе Юстиции Тайн.
- Учитывая, что мы беседуем с моим учеником при помощи астрального канала, протянутого через несколько сотен километров, он вполне заслуживает присвоенного ему ранга. - ветер донес ответный шепот чародея.
- Никто не спорит, лорд Хирек. - провозгласил Верховный Хранитель. Нирмо давно заметил, что лидер Конкордии каждую фразу произносил как девиз, заклинание или, на худой конец, тост.
- Как твои успехи, герольд Судьбы? - вступила фигура, чье лицо занимало сияние, напоминающее о ревущем пламени. Магистр Молат даже вспомнил, какой ранг имеет собеседник в культе Судьбы.
- Замок Вайолетхам захвачен, весь его гарнизон казнен. Погибший при штурме доминус возродился в виде магической статуи, создающей впечатление нашего присутствия в том районе.
- Потери? - осведомился Верховный Хранитель. - Если как обычно, то кивни.
В личной беседе с протеже одного из них правители города магов вели себя достаточно свободно. Нирмо кивнул и дополнил:
- Полторы сотни смертных, девять магов. - в Зале Магии младшего мастера снова стало пронизывать временно забытое было чувство причастности к чему-то великому, по сравнению с чем неодаренные не значат ничего. Выразилось это в том, что вместо относительно корректных формулировок он опять стал называть лишенных магического дара "смертными", - Десять, если считать погибшего при штурме руин Кгона. Все погибшие маги - адепты, девять нитрумов и один доминус, Фирдорн.
Красный камень дернулся, как будто его владелец раздраженно дернул головой. Это было единственной реакцией магистра Молата на гибель одного из чародеев, принадлежащих его Башне.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.