Посох пилигрима - [39]

Я вспомнил все это и следующую главу назвал: «Каким образом Баязид воевал со своим шурином и об убиении сего последнего».

«Так как Караман не хотел признать его власти, — начал я, — то Баязид выступил против него с войском из ста пятидесяти тысяч человек.

Заметив это, Караман поспешил ему навстречу с семьюдесятью тысячами человек отборного войска и надеялся с ним одолеть короля.

Встретились они на равнине перед Икониумом, принадлежавшем Караману. Два раза сражались они в один и тот же день без решительного успеха на чьей-либо стороне. Ночью обе стороны отдыхали и не сделали никакого вреда друг другу.

Дабы пугать Баязида, Караман велел своим войскам бодрствовать и делать как можно более шуму барабанами и трубами в знак радости и веселья.

Баязид, напротив того, приказав своим воинам, чтоб они разводили огни только для приготовления пищи, а затем их тушили, послал ночью же тридцать тысяч человек в тыл неприятелю, с тем, чтобы они напали на него в следующее утро, когда сам наступит на Карамана. Зарею Баязид напал на неприятеля и в то же время сказанный отряд, исполняя его приказание, напал на противника сзади. Караман, видя, что неприятели напали на него с двух сторон, бежал в свой город Иконию и там защищался против Баязида, который в одиннадцать дней не мог овладеть городом. Но тогда граждане велели сказать Баязиду, что они готовы сдать город при условии, чтобы он пощадил их жизнь и имущество.

Получив на это согласие, они сговорились с Баязидом, что удалятся со стен города, когда его войско к нему приступит, и план этот был приведен в исполнение.

Караман тогда с оставшимися при нем воинами, бросился на турок и заставил бы их удалиться из города, если бы граждане его поддерживали хоть немного.

Когда же Караман увидел, что не мог рассчитывать на них, он обратился в бегство, но был схвачен и поведен к Баязиду. На вопрос сего последнего, почему он не хотел его признать своим верховным владетелем, он отвечал, что считал себя равным ему государем и тем так разгневал султана, что он вскричал три раза: «Не освободят ли меня от Карамана?!»

Наконец кто-то (мне говорили, что это был Темир-Таш — губернатор Ангоры) — явился, отвел Карамана и умертвивши его, снова явился перед Баязидом, который его спросил, что он сделал с Караманом? Узнав жалкую участь своего шурина, Баязид заплакал и приказал казнить убийцу на том самом месте, где он умертвил Карамана, в наказание за то, что он поспешил с убиением столь знатной особы и не подождал, пока не прошел гнев его государя. Затем велел положить голову Карамана на острие копья и носить по всему краю, дабы другие города, увидя, что владетель их уже мертв, скорее сдавались.

Оставивши потом гарнизон в Иконии, Баязид начал осаду главного города области — Ларенды, требуя, чтобы город ему сдался, иначе он овладел бы им оружием.

Жители тогда послали к нему четырех лучших граждан с просьбою, чтобы он пощадил их жизнь и имущество и поставил бы одного из сыновей убитого Карамана, находившихся в городе, на его место.

Баязид отвечал, что он готов ручаться за их жизнь и имущество, но что он, по занятию города предоставил бы себе право передать их город в управление по своему усмотрению или сыну Карамана или одному из собственных сыновей своих.

Этот ответ побудил граждан, считавших себя обязанными защищать право сыновей Карамана, не сдавать города, который мужественно оборонялся пять дней.

При столь упорном сопротивлении, Баязид приказал привести пушки и готовить метательные снаряды.

Вдова и сыновья Карамана собрали тогда лучших граждан и говорили им, что при невозможности противиться могуществу Баязида они решили предаться во власть ему, дабы их поданные не пропадали понапрасну.

Затем сыновья Карамана, с согласия жителей вместе с матерью и лучшими гражданами, отперши врата крепости, вышли из города.

Когда же приближались к войску, мать, взяв за руки своих сыновей, подошла к Баязиду, который видя сестру с сыновьями — своими племянниками — вышел из своего шатра им навстречу; они тогда бросились к его стопам, целовали ему ноги, прося пощады, и передали ему ключи от замка и города.

Король тогда велел, стоявшим возле него сановникам, поднять их; овладел городом и поставил туда начальником одного из своих приближенных. Сестру же с ее сыновьями, он отправил в столицу свою город Бруссу».

Я вспомнил, как уезжала из Ларенды сестра султана Нефиза с обоими своими сыновьями, вспомнил, как мы радовались окончанию войны, как вдруг пришла весть, что не сегодня-завтра нам предстоит новый поход.

Говорили, что это совсем недалеко, что мы пойдем на помощь некоему Мир-Ахмеду, княжившему в соседнем с Караманом городе Марсиване. Говорили, что как только Баязид пришел в Ларенде, Мир-Ахмед обратился к нему с просьбой, чтобы он изгнал из его области короля Севастии Бурхан Эд-дина, овладевшего ею, слишком сильного, чтобы он сам с ним мог справиться. Область же свою он предложил Баязиду за соответствующее вознаграждение из своих владений.

Баязид тогда послал к нему на помощь своего сына Магомета с тридцатьютысячным войском, которое изгнало короля Бурхан Эд-дина из края, доставшегося Магомету за то, что он так удачно совершил свой первый поход. В свою очередь Мир-Ахмед получил приличное вознаграждение в другой стране.