Посох, палка и палач - [10]
А сейчас, господа, начнем делать мертвецов из вас! Начнем делать гвозди из ваших мертвых голов! Эта доска уже обита ногтями, выдернутыми из ваших трупов. После взрыва одна женщина увидела луч света в лесу. Осмотр места показал, что речь может идти о фарах автомобиля или ручном фонарике.
Он вытаскивает вязаную колбасу. Мясник занавешивает свисающие с потолка колбасы вязаньем.
Покупательница(разрывает свой вязаный пакет, вытаскивает что-то из него, сует в рот и жует). Вдвоем плывут мертвецы, плывут себе вдвоем, обтекаемые вином. В вине, которое они пролили на тебя, плывут мертвецы вдвоем. Из волос плетут себе маты и на них спят друг с другом ребята. Брось свою кость еще раз и нырни обоим в глаз.
Следующие фразы произносятся сначала нормально, а потом так же, как и раньше, тремя актерами. Один стоит, чуть выдвинувшись вперед, другие слева и справа от него. Один начинает фразу с начала, другой с конца. Просьба декламировать так, чтобы в произносимом не было смысла.
В нацистских концлагерях и в русских лагерях для военнопленных, судя по свидетельствам выживших, узники страдали до ужаса одинаково. Когда я попал в плен 28 июня 1944 года — кстати, в тот же самый день, что и нобелевский лауреат Конрад Лоренц>{6} — мне пришлось быть свидетелем того, как в лагере Тамбов из семи тысяч пленных более двух тысяч умерли от голода или стали жертвами эпидемии. Так имело ли смысл нацистам создавать себе сложности, сжигая евреев в газовых камерах, когда так легко было покончить с ними другими, более простыми способами! Благодарю вас, господин Палкер, что вы не предали это обстоятельство забвению!
Одна покупательница запуталась в нитках для вязанья; она выдергивает нитки и впадает во все большую панику. Изображающая пасхального зайца актриса, с ног до головы одетая в розовое вязанье, грациозно помогает отчаянно размахивающей руками покупательнице освободиться из нитяного плена.
Женщина-кролик(в игривой позе). Дорогие почившие! Мы можем рассматривать тему смерти не иначе, как только извне. Ее внутренняя сторона остается для нас закрытой, как гроб. С помощью мышления осознание смерти в ее истинном значении опытным путем недостижимо в принципе. Ибо как только мы познаем ее на собственном опыте, она тут же исчезает — вместе с нами. (Прикрыв глаза рукой, с преувеличенным испугом оглядывается вокруг, утрированно, как в немом кино, ужасается.) Отсутствие отпуска можно бы счесть шуткой, если бы потом была возможность об этом рассказать. Умерший не может осознать, что с ним произошло. Смерть — это в полном смысле бессмыслица. Бессмыслица чистейшей воды.
Мясник. И ни звука вокруг, снова. Веко никому не встает на пути, ресницы не подсчитывают, кто вошел в глаз. Вбирай в себя образы! Два вместо одного. Иди к окулисту! Да, текучая слеза лишь затемняет глаза, линза зорче, она соберет образы и — обман так обман! — доставит тебе их прямо в карман!
(Он пытается прикрепить себя нитками к кокетливой женщине-кролику, она не позволяет.)
Напротив, я считаю, что мышление позволяет нам увидеть внутреннюю сторону смерти. Таким образом можно усомниться в ее не вызывающей сомнений самоуверенности. Я даже готов идти дальше и утверждать: миллионы плюс эти четверо — пустяк, мелочь, я хочу сказать, этих четверых мы можем просто не принимать во внимание, они не в счет, они вообще не мертвы! Вот в других местах — там, на удивление, значительно больше мертвых! В Америке, например, значительно больше живых и значительно больше мертвых, чем здесь.
Покупательница. Давайте сделаем так: просто больше не будем признавать право разума задавать вопросы за основу взаимопонимания. Вторая ступень: давайте не будем больше удивляться само собой разумеющимся вещам, и все они снова будут с нами, дедушка и бабушка, оба господина Хорвата, господин Саркёзи и господин Симон, а также множество других совершенно чужих нам людей! Они забыты, но несмотря на это снова появляются, хотя мы их вовсе не приглашали. Наши кровати нужны другим иностранцам! Нет, это не настоящие иностранцы, почему к нам не приходят наконец настоящие? Вот они еще не стали нам по-настоящему чужими. Мы хотим более чуждых, чем эти! Для них у нас не хватает чашек и приборов в посудных шкафах!
Женщина-кролик. Зачем нам вообще мучиться с мышлением? Только для того, чтобы попасть туда, где мы и без того уже давно пребываем? Не могу попасть, куда хочу? Так зажгу себе свечу.
Женщина(в отличие от мясника, ей удалось привязать себя к женщине-кролику). В них земля, и они ее роют. Они роют и роют, так проходит их день, их ночь. Они роют. Я рою, ты роешь, но роет и червь, и вот тот певчий твердит: они роют! О кто-то, о никто, о ты: куда же вел наш путь, тот, что не привел никуда? Ты роешь, я рою, я рою под тебя, и на пальце у нас просыпается кольцо.
Оба актера старательно примеряют связанные ими оболочки к мясным товарам, словно колбасы — это люди или животные, которых нужно чем-то прикрыть.
Двое мужчин(попеременно). Третьему поколению выживших евреев нужна сага о мучениках,
Детский хор за кадром поет одно и то же слово: «Варварски! Варварски/ Варварски!»
Классическая музыка... Что интуитивно отталкивает все больше людей от этого искусства, еще вчера признававшегося божественным? Знаменитая австрийская писательница Эльфрида Елинек как в микроскоп рассматривает варианты ответа на этот вопрос и приходит к неутешительным выводам: утонченная музыкальная культура произрастает подчас из тех же психологических аномалий, маний и фобий, что и здоровое тихое помешательство пошлейшего обывателя.Обманывать любимую мамочку, чтобы в выходной день отправляться не в гости, а на чудесную прогулку по окрестностям — в поисках трахающихся парочек, от наблюдения за которыми пианистка Эрика Кохут получает свой главный кайф, — вот она, жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новое для русскоязычного читателя произведение нобелевского лауреата Эльфриды Елинек, автора романов «Пианистка» и «Алчность», которые буквально взбудоражили мир.При первой встрече с Елинек — содрогаешься, потом — этой встречи ждешь, и наконец тебе становится просто необходимо услышать ее жесткий, но справедливый приговор. Елинек буквально препарирует нашу действительность, и делает это столь изощренно, что вынуждает признать то, чего так бы хотелось не замечать.Вовсе не сама природа и ее совершенство стали темой этой книги, а те "деловые люди", которые уничтожают природу ради своей выгоды.
Это раннее произведение (1972) нобелевского лауреата 2004 года Эльфриды Елинек позволяет проследить творческие метаморфозы автора, уже знакомого русскоязычному читателю по романам «Пианистка», «Алчность», «Дети мёртвых».
Эльфрида Елинек обладает острым и оригинальным образным мышлением. В «Горе мертвецов» ее пронзительный взгляд проникает сквозь мирные картины природы и общения человека с ней, — например, в качестве туриста-горнолыжника, — в темные зоны европейской истории и бездны человеческой психики. Ее метафоры будоражат, будят воображение, завлекают читателя в захватывающую игру.
Не признающий никаких табу роман нобелевского лауреата Эльфриды Елинек — это безжалостное, брызжущее ассоциациями произведение об алчности, женоненавистничестве и мещанстве.
Сюжет пьесы основан на реальных событиях. На одном из заводов, в целях повышения производительности труда, была отключена система безопасности. В результате пресс раздавил одного из рабочих. Его молодая вдова — главный герой этой истории. Пытаясь добиться справедливости, она начинает борьбу против системы.«…Это пьеса с активной гражданской позицией, поэтому очень важен вопрос — с кем ее ставить — резонирует ли она с труппой. В нашем случае ответ — да. Чем больше мы работаем над ней со студентами, тем больше она всем нравится.В пьесе чувствуется влияние Брехта — на мой взгляд, ключевой фигуры театра 20-го века, гораздо в большей степени повлиявшей на современный театр, чем мы привыкли признавать.
История, рассказанная автором пьесы «Школа с театральным уклоном» Дмитрием Липскеровым, похожа на жутковатую сказку — мечты двух неудачников начинают сбываться.
Три вдовушки собираются раз в месяц, чтобы попить чайку и посплетничать, после чего отправляются подстригать плющ на мужних могилах.Едва зритель попривыкнет к ситуации, в ход пускается тяжелая артиллерия — выясняется, что вдовы не прочь повеселиться и даже завести роман. Так, предприимчивая Люсиль хочет устроить личную жизнь прямо на кладбище, для чего знакомится с седовласым вдовцом, пришедшим навестить соседнюю могилу.Через три часа все кончится, как надо: подруги поссорятся и помирятся, сходят на свадьбу некой Сельмы, муж которой носит фамилию Бонфиглисрано.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Забавная история немолодого интеллектуала, который выбрал несколько странный объект для супружеской измены. Пьеса сатирична, однако ее отличает не столько символизм черного юмора, сколько правдоподобие.
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.