Пособие по выживанию - [30]

Не радовал только черт.

– Я хочу понять, – шипел он, уперевшись руками в ректорский стол и нависая над сонным бывшим белым магом, – до каких пор бюрократические проволочки в этом заведении будут мешать мне?

Ректор Вреднум бросил на меня вопросительный взгляд, словно я должна быть в курсе ответа на вопрос декана. Я в курсе не была и потому, пожав плечами, выразила в этом жесте все свое «понятия не имею».

Мара Ядовитовна, счастливая донельзя, весело мне подмигнула, а после сладко протянула:

– Владлен Азаэрович, полагаю, нам следует начать с того, что студентка Григорьева очень ответственный и принципиальный староста, который в кои-то веки выдвинул требования к вашим подопечным, и требования обоснованные.

Очень медленно черт повернул голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и вновь обратил все свое внимание на ректора.

– Я требую, – прорычал он, – чтобы мне сейчас, немедленно, сию же минуту, сменили старосту общежития!

Но не успел Вреднум ответить, как кикимора пропела:

– На каком основании?

Декана передернуло, однако он совершенно проигнорировал вопрос обладательницы персональной поганки. И мне стало ясно, что меня попросту втянули в давние разборки, и, похоже, ненависть тут цветет махровым цветом, нехилая такая.

– Лорд Вреднум, – начал было декан.

Но ректор остановил его спокойным:

– Владлен Азаэрович, вам известна причина, по которой студентка Григорьева отказывается подписать требуемый документ?

Черт выпрямился, сложил руки на груди и глухо ответил:

– Да.

– Это четкое и конкретное требование к проживающим в общежитии чертям? – последовал еще один вопрос ректора.

– Да, – сжав зубы, процедил декан.

– Григорьева, – ректор повернулся ко мне, – озвучьте.

Тут уж мы с метлой подошли ближе, и я в полной мере озвучила:

– Да в свинарнике чище будет, чем у них. Там не мусор – там горы мусора. И вонь нескончаемая. И самогон варят!

Ректор перевел вопросительный взгляд на Владлена Азаэровича и получил злой ответ:

– Особенности культуры. Вы же не предъявляете к эльфам требование выселить домашних животных из общежития, а к феям – убрать всю растительность!

Удивленно смотрю на декана. Нет, ну если бы я не видела его чистый кабинет, я бы поверила, а так…

– Знаете, а у вас у самого чисто, – осторожно заметила.

Владлен Азаэрович окаменел. А в кабинете раздались ироничные, практически издевательские рукоплескания.

– Браво, Григорьева! – Мара Ядовитовна поднялась со стула. – Браво, я в восхищении. Лорд Вреднум, должна признать, что студентка Григорьева не первый староста чертового общежития, который высказывает претензии по условиям проживания студентов. Я тоже считаю, что черти излишне ленивы, неряшливы и склонны к актам вандализма.

И я сразу ощутила в кикиморе родственную душу, даже закивала согласно.

– Это расизм! – вставил свое веское слово собственно черт.

– Это констатация факта! – мило улыбаясь, прошипела кикимора.

– Достаточно! – урезонил всех ректор и, поднявшись, вынес свою резолюцию: – Требование студентки Григорьевой выполнимо.

Владлен Азаэрович бросил на меня такой взгляд, что я сразу поняла – мне конец.

– И домовые давно жалуются на чертовое общежитие, – продолжил ректор.

Глаза черта сузились, и стало ясно – домовым тоже конец.

– И мне сегодня легла на стол докладная от преподавателей факультета друидов, по поводу очередного использования вами дара инкуба на одной из студенток! И это притом, что Темный Властелин лично гарантировал вашу честность в данном вопросе!

Друидам теперь тоже светил недобрый такой конец.

– Что-нибудь еще? – холодно поинтересовался Владлен Азаэрович.

– На этом все, – миролюбиво завершил ректор. – Доброй всем ночи.

– Кошмарных снов, – прошипел декан.

– Отвратненьких, – отозвалась кикимора.

– Доброй ночи, – улыбнулась я лорду Вреднуму.

Тот кивнул. Вспышка белого дыма – и он исчез.

В тот же миг весь налет благожелательной сдержанности слетел и с декана, и с Мары Ядовитовны.

– Ну ты и дрянь! – прорычал черт.

– Нет, дорогой, – соблазнительно поправляя волосы, пропела кикимора. – Я просто умею оценить потенциал с первого взгляда. Григорьева прелесть, не так ли? – в улыбке мелькнули клыки. – Очень ответственная, правильно воспитанная, принципиальная прелесть. А еще у нее есть потрясающая черта – чертей ненавидит!

– Полюбит! – прозвучало угрожающе.

– Поверь, – Мара Ядовитовна сделала шаг к нему, – я очень, очень, очень хорошо знакома с Феоктиллой и лучше, чем кто-либо, знаю, каких взглядов придерживаются ее ученицы. Твоим чертям крышка, Владушка.

И все это словно меня вообще рядом не стояло. Ну, в общем, я решила больше тут и не стоять, поэтому мы с метлой осторожненько так двинулись к выходу, даже не реагируя на жаркий шепот кикиморы:

– Но если ты, мой сладкий, скажешь мне «да», все, абсолютно все может измениться в тот же миг…

Да, знакомые нотки, вот только домогаются тут как раз таки черта.

– Доброй ночи, – крикнула я, сматываясь из кабинета ректора.

Мне никто не ответил, но я даже не обиделась. Впрочем, на это времени не было – распахнулась дверь, из нее вышел взбешенный декан чертового факультета и, даже не глядя на меня, ушагал прочь с таким выражением лица, что мы с метлой к стенке прижались и сделали вид, что нас нет.