Послушаем за глухого! - [2]

Согласно полицейской мифологии, домушники — это сливки криминального мира. Это умелые профессионалы, которые способны быстро и бесшумно проникнуть куда угодно, невзирая на все запоры, мгновенно оценить обстановку, учуять, где хозяева прячут самое ценное, молниеносно обчистить квартиру и спокойно удалиться, растворившись в ночи. Согласно полицейскому фольклору, это истинные джентльмены, прибегающие к насилию, только когда обстоятельства загоняют их в угол, или если сами становятся объектами насилия. Если послушать, как детективы отзываются о домушниках (за исключением воров-наркоманов, которые все жуткие дилетанты), можно подумать, что их занятие требует тщательной подготовки, полной самоотдачи, жесткой самодисциплины и немалой отваги. Именно из полицейского жаргона, кстати сказать, в повседневный обиход вошло выражение «отвага домушника». Это профессиональное уважение, с оттенком зависти, это снятие шляпы перед ловкостью и изобретательностью оппонента ощущалось в том, как детектив Берт Клинг допрашивал мистера и миссис Ангиери из дома 638 по Ричардсон-драйв.

— Чистота и порядок, — хмыкнул он, имея в виду отсутствие следов от стамески на окнах, выломанного замка на двери, признаков применения стеклореза или лапчатого ломика.

— Это точно, — буркнул мистер Ангиери, человек лет пятидесяти восьми, в яркой рубашке с коротким рукавом и шоколадным загаром. И то и другое он приобрел на Ямайке. — Мы всегда все запираем. Как-никак это большой город…

Клинг еще раз взглянул на замок. Да, такой не откроешь полоской целлулоида, да и вокруг не было царапин от фомки.

— У кого-нибудь еще есть ключи от вашей квартиры? — спросил он.

— Да, у техника-смотрителя, — ответил мистер Ангиери. — У него ключи от всех квартир этого дома.

— Я понимаю. А еще у кого?

— Есть ключ у моей матери, — сказала миссис Ангиери. Она была немного моложе мужа. Ее глаза на загорелом беспокойном лице метали молнии. Клинг понимал, что ее до глубины души задело бесцеремонное вторжение в квартиру постороннего, который как ни в чем не бывало расхаживал по ее дому, разглядывал ее вещи, а потом нагло унес то, что по праву принадлежало ей и ее мужу. Ее, похоже, оскорбила не столько сама по себе утрата ценностей, которые, скорее всего, были застрахованы, но сама идея такого подлого и коварного вторжения. Если один негодяй мог забраться к ним в дом и обворовать, то где гарантия, что другой не может войти и убить?!

— А не могла она зайти сюда в ваше отсутствие?

— Зачем?

— Ну, я не знаю. Посмотреть, все ли в порядке.

— Нет.

— Или, чтобы полить цветы.

— У нас нет цветов, — сказал мистер Ангиери.

— Кроме того, маме восемьдесят четыре года, — подала голос миссис Ангиери. — Она не выезжает из Риверхеда, где живет.

— Она не могла передать ключ кому-то еще?

— Сильно сомневаюсь, что она вообще помнит про ключ. Мы передали его много лет назад, когда только сюда въехали. Она ни разу им не пользовалась.

— Дело в том, что вокруг нет никаких царапин, следов, — сказал Клинг. — Поэтому можно подумать, что грабитель открыл замок ключом.

— Вряд ли это мистер Коу, — сказал мистер Ангиери. — Он на такое не способен, верно, Марта?

— Кто такой мистер Коу? — поинтересовался Клинг.

— Техник-смотритель.

— Я все-таки поговорю с ним, — сказал Клинг. — Видите ли, в районе произошло двенадцать квартирных краж, и всюду один почерк — все сработано чисто, никаких следов, никаких взломов. Поэтому, если техники-смотрители не вступили в сговор… — Тут Клинг улыбнулся и миссис Ангиери тоже улыбнулась. — Клинг напоминал ей сына, такой же высокий — шесть футов два дюйма, такая же хорошая мальчишеская улыбка. Только у ее сына волосы были каштановые, а у Клинга светлые. Но все равно он напоминал ей сына, и это несколько повысило ее настроение.

— Мне нужен список того, что у вас пропало, — говорил между тем Клинг.

— По-вашему, есть возможность вернуть это? — спросил мистер Ангиери.

— Конечно. Мы рассылаем списки по комиссионкам, ломбардам. Иногда результаты превосходят все ожидания. Правда, часто награбленное сбывается через посредников, и тогда уже найти вещи бывает трудно.

— Вряд ли что-то ценное вор потащит в комиссионку, — пожала плечами миссис Ангиери.

— По-всякому бывает. Хотя, честно говоря, тут все обстоит сложнее, поскольку, похоже, в этом районе действует большой профессионал, и, наверное, он пользуется услугами скупщика. Так или иначе, не помешает оповестить магазины и ломбарды о том, что у вас пропало.

— Ну, ну, — вздохнул мистер Ангиери. — Оповестите.

— Скажите, а котенка вы не видели?

— Котенка?

— Да, обычно вор оставляет в квартире котенка. В виде визитной карточки. Среди квартирных воров хватает остряков, которые считают, что могут безнаказанно водить за нос честных граждан. И полицию тоже.

— Ну, если этот ваш вор совершил двенадцать квартирных краж и вы его не поймали, получается, что он и правда водит полицию за нос, — сказал мистер Ангиери.

— Но котенка не было? — смущенно покашляв, спросил Клинг.

— Нет.

— Обычно он оставляет котенка на комоде или на туалетном столике — маленького такого, с месяц от роду. Разных мастей и пород.