Послесловие - [2]

— Не решилась напрямую. Меня тогда ранило, вы забрали. А про Колю сказали, будто погиб. А потом Дина встречалась с его ординарцем и, вроде жив Коля был…

Путано.

Артур чуть не фыркнул на ее объяснения: могла бы не стараться. Все ясно, как белый день. Женская логика помноженная на гордость, сомнения и фантазии. Перевод прост: "Ты узнай, почву прощупай, дядя, а я уж там решу".

Неет. Санин мужик толковый, с головой, но помощи от него, помня сорок первый, не дождешься. Не уберег тогда Лену, значит, надеется на него нельзя. Не пара.

"Ничего, другую кандидатуру поищем. Постарше, умнее и проворнее. И чтобы с пониманием".

— В общем понятно. Узнаю. Вот что, Лена, кончай меня на вы называть. Дядя я тебе и в кабинете никого кроме нас. Субординация для посторонних глаз и ушей.

— Хорошо, — кивнула.

— Прекрасно. Теперь слушай. Бери ребят и двигайте под Хафельберг, заразы там засели в руинах замкового подвала, как привидения выныривают и палят по нашим, да еще троих мирных жителей положили. Короче, закончи их существование.

— Поняла.

— Вернешься, предметно поговорим.

— Свободна?

— Да, иди.

Капитан вышла, а Банга отдал распоряжение найти сведения о Николае. Надо его из Германии убирать к чертям. Чтобы не списались и не увиделись. А то рискнет, письмецо дорогому напишет, а он вот окажется. А так пиши сколько хочешь — адресат выбыл. А куда — ни он не знает, ни она. У нее вообще другое теперь место жительства.

Вечером Лена на машине с ребятами тряслась, двигаясь к Хафельбергу, а Банга внимательно послужной список Санина изучал. Очень понравилось: жена погибла.

Ну, погибла, значит погибла. К лучшему, — пальцами по папке отстукал в раздумьях и позвонил нужным людям. Ничего, что вечер, завтра утро будет, как раз механизм запустится. Отправят Санина из армии восвояси. В милицию вон, там как раз нехватка кадров. Вот пусть урок и ловит.

— На рожон не лезь, — зыкнув на Лену, бросил Валера, помогая слезть из кузова.

— Ты не много воли взял, сержант? — спросила, лямку автомата на плече поправляя.

— Я серьезно. Не сегодня, завтра на поезд и домой. Доживи.

— Вперед, — огрела взглядом.

Дальше бегом пару километров к замковым руинам. Подошли тихо двумя отделениями, окружили, провели разведку развалин и залегли в засаде. Ночью в подвалы соваться, смысла нет. Утром решено было устроить загон. Одно отделение полезло в катакомбы с севера, а второе залегло напротив подвальных арок с юга. По карте выходило, что деться «умникам» некуда, потому что только два входа — выхода из руин было — с севера и с юга, через проемы.

Тихо было, самый сон на рассвете и хорошо, воздух прохладный. Где-то в лесу птица запела. Лена даже замерла, впервые за долгие годы услышав трель. Обычная песня обычной птицы показалась ей чудом и знаком, что вот теперь точно война закончилась. Сама тишина была непривычной, разрывающей слух, а тут этот соловейка… и вдруг грохнуло глухо, очереди послышались.

— В подвале бьют, суки, — прошипел Маликов и все с напряжением стали всматриваться в арки, наполовину заваленные битым кирпичом.

— Ждем, себя не проявляем, — приказала Лена. Перестрелка стала слышна четче, видно приблизились к выходу. И вот появился первый фриц в форме, худой и маленький, второй чуть выше. Первый разогнулся, автомат подхватывая и получил очередь в грудь — Маликов сорвался. Второй за камни забился, голова третьего мелькнула вихрами и исчезла в проеме.

— Какого черта, сержант? — процедила капитан. — Мы даже не знаем сколько их.

— Ни один не уйдет.

Пара минут перестрелки и тот, что за камнем, получил пулю в лоб. Его откинуло и Лена насторожилась — молодой слишком, а еще форма…. И дошло:

— Это мальчишки, гитлерюгенд.

Из проема отчаянно били автоматы, в ответ огрызались солдаты, но смысл палить? Кого ты там в арке заденешь? А гранатами закидывать детей, с перепугу засевших в развалинах — низко.

— Нужно поговорить с ними.

— Сдурела?!

— Разговоры! Прекратить огонь!

"Хватит смерти гулять. Хватит мальчишкам гибнуть".

— Платок есть? — спросила Маликова, как только стихли очереди и с той и с другой стороны.

— Зачем?

— Разговоры!

Валера насупился, достал грязноватый носовой платок с голубой каемкой, отдал.

Лена вытянула руку вверх, помахав им в воздухе. Тихо, выстрелов не последовало.

— Ты чего?!… - разозлился Маликов.

— Спокойно. Я пойду к ним на переговоры. Вы ждете.

— Они грохнут тебя! Это же ублюдки!

— Это дети, перепуганные насмерть мальчишки, которые не знают куда кинуться, вот и накручивают себе неприятностей и в округе их устраивают. Убить их самое простое, только хватит смертей, кончилась война, — сунула за ремень на спине пистолет на всякий случай и начала осторожно выпрямляться, выситься над камнями.

— Капитан, очнись, какие к хрену переговоры?!

— Я женщина, в меня стрелять не будут. Психология.

— Чхать им на нее!

— Заткнись, сержант. Убить всегда успеем. Нужно и другую тактику уметь применять.

— Давай грохнем их, потом применим!

Девушка пошла к арке, держа в руках платок.

— Мать твою, капитан! Что ты творишь?! — донеслось шипение в спину.

— Я иду к вам без оружия, я хочу с вами лишь поговорить, — громко отчеканила Лена, показывая, что в руках ничего кроме платка нет.