Последствия - [4]

Шанс изменить судьбу Империи.

«Забыть о прошлом».

Воистину.

* * *

Ведж вздрагивает, чувствуя, как отчаянно бьется, подобно ионным импульсам, сердце в груди. Он знает, что она права. Время играет не в его пользу. Он хороший пилот, возможно один из лучших, но Сила ему не подвластна.

Если он выпустит те две торпеды, они ответят из всех орудий. И тогда уже не имеет никакого значения, удастся ли ему вырваться из луча захвата. У него будет не больше секунды, чтобы ускользнуть от обстрела.

Что-то явно происходит. Здесь, в космосе над Акивой. А может, и внизу, на поверхности планеты.

Если он сейчас погибнет — никто не узнает, что именно.

А значит, нужно действовать по уму.

Он отключает питание торпед.

У него другая идея.

* * *

Ангар номер 42.

Рей Слоун стоит на застекленном балконе, глядя на собравшийся внизу батальон штурмовиков. Все они, как и Нильс, далеко не идеальны. Те, кто получил высшие оценки в Академии, отправились служить на Звезду Смерти или на флагманский корабль Вейдера «Палач». Половина из присутствующих даже не окончила Академию — их раньше времени отозвали с учебы.

Впрочем, вполне хватит и их — пока. Впереди в космической бездне дрейфует стархоппер, заключенный в невидимые объятия луча захвата. Он медленно движется мимо выстроившихся в ряд СИД-истребителей (половины того, что им требуется, и трети того, что она бы предпочла сама), в сторону штурмовиков.

У них численное превосходство — на стархоппере, вероятнее всего, только один пилот. Возможно, еще второй, максимум третий член экипажа.

Корабль подплывает все ближе.

«Кто ты?» — думает Слоун. Кто внутри этой маленькой жестянки?

Ее мысли прерывает яркая вспышка, затем все вокруг содрогается — стархоппер внезапно начинает светиться голубым светом, начиная с носа.

А потом взрывается россыпью пылающих обломков.

* * *

— В любом случае, — говорит лейтенант Тотвин, — они не хотели, чтобы их обнаружили. Полагаю, они предпочли быстрый конец.

Слоун стоит среди дымящихся останков истребителя. Пахнет озоном и дымом. Два сверкающих черных дроида-астромеха с гудением поливают обломки противопожарной пеной, гася последние языки пламени. Им приходится объезжать около полудесятка неподвижно лежащих тел штурмовиков в треснувших шлемах и обугленных нагрудниках. Рядом валяются сломанные бластерные винтовки.

— Не будьте наивным, — хмуро отвечает она. — Да, пилот не хотел, чтобы его обнаружили. Но он все еще где-то здесь. Если он не желал, чтобы мы уничтожили его там, в космосе, — вы всерьез думаете, что он так рвался умереть здесь?

— Это могла быть самоубийственная атака. С максимальным ущербом…

— Нет. Он здесь, и явно недалеко. Найдите его.

Нильс отрывисто, нервно кивает:

— Есть, адмирал. Так точно.

Глава вторая

— Нужно поворачивать назад, — говорит Норра. — Прокладывай другой курс.

— Ну уж нет, — усмехается Оверто. Половина его темного лица обезображена переплетением шрамов, о происхождении которых у него каждый раз имеется новая байка — лава, вампа, выстрел из бластера, надрался кореллианского рома и свалился лицом на горячую плиту. — Госпожа Сассер…

— Теперь, когда я дома, предпочитаю вновь называться по мужу — Уэксли.

— Норра, вы заплатили мне за то, чтобы я доставил вас на эту планету. — Он показывает в иллюминатор. Там ее дом — или то, что когда-то им было. Планета Акива. Над джунглями и горами лениво клубятся облака. Выше, словно пара мечей, висят два звездных разрушителя. — Что еще важнее, вы не единственный мой груз. Свою работу я сделал.

— Нам велели разворачиваться. Блокада…

— Которую очень хорошо умеют обходить контрабандисты вроде меня.

— Нам нужно вернуться в Альянс… — Она тут же поправляется: — В Новую Республику. Они должны знать.

Внезапно рядом с двумя звездными разрушителями появляется третий.

— У вас там семья?

Женщина коротко кивает:

— Потому я и здесь.

«Потому я и дома».

— Тут всегда было рискованно — Империя уже много лет занимает Акиву. Не так, как сейчас, но… они здесь, и придется с этим что-то делать. — Он наклоняется к ней. — Знаете, почему я назвал этот корабль «Мотылек»?

— Нет.

— Когда-нибудь пытались поймать мотылька? Сложить ладони, погнаться за ним, поймать? Белого мотылька, коричневого, любого? Не выйдет — они всегда ускользают. Туда-сюда, вверх-вниз, влево-вправо. Словно кукла на веревочках. Вот и я такой же. Как и мой корабль.

— И все равно мне это не нравится.

— Мне тоже, но в жизни полно неприятных вещей. Хотите снова увидеть свою семью? Значит, вариантов нет. Да и время не терпит, — кажется, они только явились. Может, за ними прибудет кто-то еще.

Его здоровый глаз вспыхивает полубезумным блеском. На месте другого — безжалостная красная линза в обрамлении плохо подогнанного кольца, закрепленного на покрытой шрамами коже. Он улыбается, обнажая кривые зубы. Ему действительно нравится.

«Контрабандисты», — думает она.

Что ж, она заплатила за билет.

Пора ехать.

* * *

Длинный черный стол ярко светится, показывая голо-графическую схему ангара и прилегающих помещений «Бдительного», а также наложенные на нее данные о повреждениях, причиненных двум СИД-истребителям, и тела штурмовиков, которые остались там в качестве напоминания, что может случиться, когда связываешься с повстанцами.