Последняя вода - [22]

— Да это ведь вы про Наташу с Лилей рассказываете! — не выдержала повариха. — У них все так и было.

— Вот именно, Юлия Никитична. Угадали, про них речь. Не поверили тогда девушки этой справке, потребовали от незнакомца, чтоб с ними пошел. Отказался. Они тут же на заставу сообщили. И правильно сделали.

— Ну и что же из этого? Кем же он оказался, этот мужчина? — спросил Демченко.

— Очень темной личностью, Ваня. Много плохих дел за ними числилось. Разыскивали его, оказывается, органы милиции. А собирался тот тип за границу махнуть. Лодку подыскивал, и в котомке все у него было для долгого пути.

— Да ну? — Ваня даже привстал.

— Вот те на! Только дело это, конечно, не простое, наш кордон обойти.

— А знаете, Николай Петрович, почему Демченко с вами такой разговор завел? — заметил моторист сейнера Костя Раскатов. — Он же лентяй, каких свет не видел, спать горазд, страсть как любит ухо придавить. А в наряд назначили. Вот он и философствует.

— В какой наряд?

— В ночной. Мы тут решили, пока сено косим, по ночам дежурных выставлять. Берег недалеко, вот и будет вроде как помощь пограничникам, второй заслон. Вы же сами объясняли, что международная обстановка тут у нас складывается сложная, что нужно ухо востро держать…

— Ну, молодцы! — похвалил комсомольцев Фрусловский. — Второй заслон — это хорошо, спасибо, ребята. Только с нами теснее связь держите.

Уже смеркалось, когда пограничники, распрощавшись с друзьями, отправились на заставу. Наташа Короткова и Ваня Демченко — ночной патруль первой смены — пошли их провожать.

В три часа ночи, когда дежурство Наташи уже близилось к концу, небо прочертили две белые ракеты. Они дугой поднялись вверх со стороны берега, рассыпались мелкими искорками.

— Ваня, видел? — встрепенулась Наташа.

— Конечно. Бежим скорей, разбудим наших.

Они помчались к шалашам, в которых спали товарищи, принялись тормошить их.

— Ракеты! Тревога!

Этих слов было достаточно. Одеваясь на ходу, комсомольцы хватали в руки что попало — косы, грабли, вилы — и бежали к берегу. В руках Наташи оказались вилы. Она бежала в темноте, не обращая внимания на больно стегающие по лицу ветки кустов, спотыкаясь о камни, бежала и почему-то все время думала о Саше: вдруг с ним что-нибудь случилось?

8

В эту ночь к заливу, что южней скалистого мыса, были направлены в наряд Павел Шелков и Николай Хлыстенков. Над морем шевелился седой туман, жался к воде, скрывая легкую зыбь. Ее было видно лишь у берега, где туман отступил. Вдали, над белой пеленой, выделялось продолговатое пятно — вершина скалы. Луна, выкатившись на небо еще засветло, теперь уже собиралась на покой.

— Спустимся ниже, пройдем у воды, а потом по маршруту, — предложил Шелков.

Придерживаясь руками за скалы и кусты, чтобы не оступиться на сырых камнях, пограничники начали спускаться к берегу. Туман мешал наблюдать за морем и тем, кто дежурил сегодня на мысе. Там вспыхнул прожектор. Его луч медленно ползал из стороны в сторону, и белесая кисея пугливо расступалась. А в заливе было по-прежнему темно.

Но вот с берега потянул теплый, пахнущий травами ветерок и начал теснить туман в море. Видимость сразу улучшилась. Солдаты поднялись на знакомую тропку, хоженую-перехоженую. Километр — поворот, и опять километр. Движения бесшумны, размеренны, ноги привычно находят дорогу. Кругом берег, море, снова берег, снова море.

…Это случилось в третьем часу ночи. На прибрежной чешуе воды пограничники одновременно заметили темный предмет. Остановились. Может быть, показалось? Нет, ошибки не было. Значит, надо проверить. Не раз приходилось солдатам часами наблюдать за приближением какого-нибудь бревна, бочки. Но мало ли что могут принести морские волны!

Пограничники двинулись вдоль берега. Гонимый небольшим течением предмет, привлекший их внимание, должно было прибить к острову метрах в ста левее. Неожиданно черная черточка на воде изменила направление движения. Нет, это было не бревно и не доска, а живое существо, которое двигалось не по воле волн, а расчетливо выбирая место, где удобнее выйти на берег.

— Спускайся кустами, — тихо сказал Шелков. — Если что, задержание по моей команде.

Заросли низкорослого бамбука были густыми, как камыш на болоте. Чтобы не шуметь, приходилось их очень осторожно раздвигать. Оказавшись метрах в двадцати пяти от песчаной косы, пограничники укрылись за кустом.

Продолговатая фигура несколько минут лежала неподвижно. Потом слегка приподнялась над песком и, словно ящерица, поползла к кустарнику.

Это был, конечно, человек. Но человек весьма необычного вида. Ничего подобного раньше солдатам встречать не приходилось. Голова, казалось, не имела шеи, а вросла в непомерно большие плечи, талия отсутствовала, толстые слоновьи ноги заканчивались огромными ступнями. Несмотря на то что неизвестный находился от пограничников еще на значительном расстоянии, было слышно тяжелое сопение.

Вот он поднялся, замер, стал оглядываться. Не заметив, видимо, ничего подозрительного, опустился на колени. Начал рыть яму в земле, а потом подтащил к себе лежавший у воды четырехугольный пухлый черный коврик. Раздался звук, похожий на долгий выдох. Коврик, скатанный в рулон, стал теперь рюкзаком: нарушитель стащил с него какую-то мягкую оболочку и спрятал ее в землю.