Последняя теория Эйнштейна - [38]

— Хочешь сказать, тебе надоели «снэквеллы»?

Она снова улыбнулась, открывая водительскую дверцу, и направилась в сторону туалетов.

Когда она ушла, Дэвид понял, что ему срочно нужно помочиться. Он стал искать в «корвете» что-нибудь вроде пустой бутылки из-под воды или брошенной чашки из-под кофе, но увы — машина была безупречно чистой. Нигде никакого мусора, даже в бардачке. Может быть, можно подождать, пока Моника вернется с купленной водой и опустошить одну бутылку, но ему не нравилась идея отливать в бутылку, когда Моника будет стоять рядом. В растерянности он оглядел парковку и увидел лужок для пикников под деревьями футах в пятидесяти от себя. Там какое-то семейство поедало завтрак из «Бургер Кинга», но вроде бы уже собиралось уезжать. Молодая мама громко приказывала детям собрать мусор, а отец нетерпеливо играл ключами от машины.

Через несколько минут семейство погрузилось в свой мини-вэн, и Дэвид вылез из машины. Подошел к площадке для пикников, оглянулся в одну сторону, в другую. В поле зрения был только старик, прогуливающий таксу у края парковки. Дэвид миновал столики для пикников, встал за самым большим деревом и расстегнул штаны. Закончив дело, он с большим облегчением двинулся обратно к «корвету». Но стоило ему шагнуть с травы на асфальт, как старый собачник бросился к нему.

— Эй, ты! — крикнул он.

Дэвид застыл. На миг ему показалось, что это переодетый коп. Но когда тот подошел, стало видно, что это действительно старик. На возмущенно трясущихся губах висели капельки слюны, розовое лицо морщинистое, как изюмина. Старик ткнул Дэвида в грудь свернутой газетой.

— Я тебя видел! — заявил он тоном обвинителя. — Ты что, не знаешь, что здесь туалеты есть?

Дэвид, чувствуя комизм ситуации, улыбнулся старому джентльмену:

— Ну, виноват, простите. Нужно было очень срочно.

— Мерзость какая! Взрослый человек…

И вдруг он прервал выговор, уставился на Дэвида, прищурясь, потом глянул на свою газету. Он слегка побледнел, постоял секунду с отвисшей челюстью, показывая ряд желтых кривых зубов, а потом развернулся и бросился бежать, отчаянно таща таксу за поводок.

В тот же миг Дэвид услышал крик Моники:

— Быстро сюда!

Она стояла возле машины, держа пухлый пластиковый пакет. Он побежал к ней, она забросила пакет в машину, села и запустила мотор.

— Быстро, быстро, залезай!

Не успел Дэвид сесть на свое сиденье, как «корвет» рванул со стоянки. Моника дала полный газ, машина вылетела из зоны сервиса на пандус к автостраде.

— О Господи! — крикнула Моника. — За каким чертом тебе понадобилось говорить с этим идиотом?

Дэвида трясло: старик его узнал.

Стрелка спидометра подбиралась к девяноста. Моника утопила педаль газа в пол, и «корвет» летел по шоссе ракетой.

— Скорее бы следующий выезд, — сказала она. — Надо убраться с этой дороги, пока твой приятель не вызвал копов.

В памяти Дэвида снова возник собачник. «Свернутая газета, — подумал он. — Вот как он меня узнал».

Будто прочитав его мысли, Моника полезла в пакет, стоящий между ними, и вытащила оттуда номер «Питтсбург пост-газетт».

— Увидела в киоске рядом со «Старбаксом».

Она отдала газету Дэвиду.

Нужный материал был наверху первой полосы. Заголовок гласил: «ШЕСТЬ АГЕНТОВ ПОГИБЛИ В НЬЮ-ЙОРКЕ ПРИ НАЛЕТЕ НА НАРКОТОРГОВЦЕВ». Пониже более мелким шрифтом: «Полиция ищет профессора Колумбийского университета». А над заголовком красовалась черно-белая фотография Дэвида — та же самая, что на задней странице обложки «На плечах гигантов».

Саймон глядел на тихую реку Делавэр из парка «Вашингтон-Кроссинг» в Нью-Джерси. Он стоял на пустой парковке над рекой, прислонившись к боку ярко-желтой «феррари».

Эту машину «575 Маранелло-купе» он забрал из гаража «Принстон автошоп». Где взять ключи, ему подсказал Кит, автомеханик, обнаруженный в доме Моники Рейнольдс. Весьма благоприятный поворот событий, если учесть, что «мерседес» пришлось бросить после инцидента с полицейским. Еще полезнее, конечно, было бы, если бы Кит открыл ему, куда поехали Дэвид Свифт и Моника Рейнольдс, но юноша твердил, что не знает, — даже когда Саймон отрезал ему три пальца и выпустил кишки.

Саймон покачал головой. Все, с чем сейчас ему придется работать, — это от руки написанная записка Моники на кухонном столе. Он вытащил из кармана сложенный листок бумаги и снова прочел, но никаких догадок в голову не пришло.

Кит, прости ради бога, но мы с Дэвидом должны спешно уехать. У него некоторые важные результаты, которые нам нужно оценить. Когда вернусь — позвоню.

PS. В холодильнике апельсиновый сок, в хлебнице бублики. Не забудь запереть дверь.

Последние строчки были затерты кровавым отпечатком пальца, который Саймон оставил, когда взял записку. Уходя из дома, бублики он прихватил с собой — Киту уже еда не понадобится.

Положив записку в карман, он посмотрел на часы — 9:25. Почти время ежедневного трепа с клиентом. Каждое утро ровно в девять тридцать Генри Кобб ему звонил за новостями о ходе задания. «Генри Кобб» наверняка был псевдоним. Лицом к лицу Саймон никогда с ним не встречался — контракт был заключен по телефону с помощью кодов, которые разработал этот Генри, — но, судя по акценту, скорее его должны были звать Абдул или Мухаммед. Точно его национальность Саймон пока не вычислил, но родина его точно где-то от Каира до Карачи. Саймон несколько удивился, что его нанимает исламская группа — ведь он столько лет убивал в Чечне мусульманских боевиков. Но, может быть, он недооценивает этих воинов джихада. Если им действительно дорого их дело, то им важно будет только одно: найти для работы лучшего исполнителя. А у Саймона, как могли бы подтвердить чеченцы, послужной список блестящий.