Последняя тайна - [134]
Жара стала нестерпимой. Валентина разрыдалась. Если бы у него было хоть десять минут на раздумья, он бы точно смог «додумать» кодовое слово, а так — нет. Форс-мажор слишком давил, времени было считанные секунды. Пламя уже пожирало тело Гроссмана. Еще чуть-чуть и примется за них…
— Откройте же!
Думай, Томаш, думай!
Какое такое слово из шести букв могло бы иметь отношение к этим строкам? Профессор закрыл глаза в попытке максимально сконцентрироваться: «Итак, вернемся к началу, постараемся мыслить логически, а главное — спокойно. Какова тема этого стиха?»
— Горные вершины спят во тьме ночной, — декламировал он себе под нос. — Тихие долины полны свежей мглой. Не пылит дорога, не дрожат листы… Подожди немного, отдохнешь и ты…
Дословно: «над горными вершинами царит покой»… Покой, мир.
Возможно, мир, по-английски — peace! Точно, peace! Теме соответствует! Сколько букв? Раз, два, три, четыре, пять.
Пять…
— Черт тебя подери!
Только пять букв! Всего пять! Нет, ни мира, ни покоя!..
Валентина заливалась слезами. Ощущение безысходности переполняло ее, а тут еще и языки пламени подступили настолько близко, что обжигали кожу уже в прямом, а не переносном смысле.
— Открой же! — умоляла она сквозь рыданья, сложив руки как при молитве. — Per favore, открой! Dio mio!
«Но если не мир — peace, то какое же еще слово могло тут быть? Думай, Томаш, думай! Где твое логическое мышление? — подстегивал себя профессор. — Фонд Аркана — израильская организация; ее штаб-квартира в Иерусалиме, научно-исследовательский центр — в Назарете. Следовательно, рабочий язык — прежде всего иврит, а не английский! Конечно же, иврит и только иврит!! — сердце Томаша забилось учащенно. — А как будет мир на иврите?»
Это была самая последняя попытка — больше времени пожар не оставил. Историк стал дрожащей от волнения и страданий рукой набирать на клавиатуре заветное слово из шести букв: S-H-A-L-O-M.
— Б-и-п…
И дверь сдвинулась с места.
Эпилог
Солнечные лучи брызнули в окно палаты, радостно заиграв по стенам, когда в нее вошла женщина в белом халате и с хорошо поставленной профессиональной улыбкой приблизилась к постели пациента. На груди, рядом со стетофонендоскопом, виднелись вышитые темно-синими нитками ее имя и фамилия: Lesley Koshet, М. D.
— День добрый! — поздоровалась она приветливо. — Итак, как наш герой чувствует себя сегодня?
— Бывали деньки и получше… — проворчал Томаш. И это не был голос совсем здорового человека.
Израильский врач улыбнулась.
— Хотите еще один анальгетик или боль уже можно терпеть?
Лицо пациента покривилось.
— Еще одна таблеточка не помешала бы точно. А мне еще можно обезболивающее?
Теперь гримаса возникла на лице госпожи Лесли Кошет.
— Я бы не советовала. Пора бы вам уже отвыкать от этих препаратов, а то еще понравится. Вы ведь уже большой мальчик и, думаю, в состоянии, не хныкая, потерпеть, когда чуть-чуть болит, правда?
Португалец привстал с подушки и наклонился в сторону, чтобы увидеть свое отражение в повешенном на стене зеркале.
— Вы только взгляните на эту физиономию, доктор, — сказал он жалобно. — Вы когда-нибудь видели такое? Может, я все-таки заслуживаю еще одной таблеточки?
А в зеркале торчала голова, перебинтованная почти во всех возможных направлениях, левая сторона лица была особенно тщательно обработана медиками, «клеившими» треснутую скулу и врачевавшими заплывший глаз. Потом пациент поднял обе руки: правая представляла собой фактически культю в бинтах — не видно было ни ладони, ни пальцев, а на левой специального внимания удостоился мизинец, полностью укутанный в белую повязку. Ну, и на шее, разумеется, тоже было «кашне» из бинтов.
— Вы настоящая мумия! Рамзес II — ни дать, ни взять! — пошутила доктор медицины.
— Вам бы только насмехаться!..
— Ладно уж, неженка! — попеняла ему врач. Наклонившись, она взяла карту больного и быстро оценила новые записи коллег. — Чуть что, сразу в слезы, как маменькин сынок!..
— Да, вам шутить вольготно, а мне каково?! Это же не шуточки — куча шрамов на лице! — запротестовал Томаш.
— Опять вы за свое…
— Знаете, какое прозвище мне дадут студенты на факультете? Скарфейс — как в том фильме. Будут смеяться надо мной, а то еще хуже придумают — Франкенштейн, например!
Его мелодраматические причитания вызвали легкий смешок у доктора Лесли:
— А знаете, какое у меня здесь прозвище? Волшебные руки! Хотите знать, почему? Потому что я творю чудеса на операционном столе. Гарантирую, что вы покинете эту больницу без единой царапины на лице. Кожа будет, как у младенца. И вернетесь домой все тем же красавчиком!
— Честно?
Доктор приложила руку к сердцу, прикрыв полоску с вышитыми на халате личными данными, и, придав лицу подобающее выражение, торжественно произнесла:
— Cross my heart![62]
Клятва, пусть и шутливая, малость успокоила пациента. Томаш удобнее устроился на подушке. Неизвестно почему, но постельный режим превращал его в ужасного плаксу. Так было с детства и, судя по всему, это счастливое время продолжалось.
— Но если я замечу малейшую царапину на лице, напишу на вас жалобу, — предупредил строго португалец. — Причем сразу в профсоюз врачей!
«Формула Бога» — это научный триллер, сюжет которого разворачивается вокруг неизвестной рукописи Эйнштейна, посвященной доказательству существования Бога и вместе с тем созданию ядерного оружия. Читатель найдет в книге реальные научные данные, скрытые в каждом из основных сакральных текстов: от Каббалы до Библии, а также узнает о теории хаоса, теореме неполноты и других научных концепциях, которые в совокупности представляют научное доказательство существования Бога.
Криптоаналитик Томаш Норонья расследует смерть пожилого профессора-историка и, дешифруя найденные документы, путешествует по всему миру — из Лиссабона в Рио, Нью-Йорк и Иерусалим. Он погружается в увлекательную историю открытия Америки и сталкивается с загадкой, которую не удалось решить ни одному ученому: кем был на самом деле Христофор Колумб и какую веру он исповедовал.
В мире случилась эпидемия. Сергей, как и многие теряет близких и друзей. Удастся ли ему выжить? Построит ли он новый мир на просторах Волги, куда унесет его из столицы инстинкт самосохранения? Какова будет цена этой новой жизни?
Миша спустя годы возвращается домой. Многое поменялось с тех пор, как ему пришлось покинуть родные места после потери близкого человека. И когда казалось, что жизнь начала налаживаться, демоны прошлого настигли его, вновь заставив вспомнить всё о чём он так яро пытался забыть…
Здесь обитает страх.Здесь говорящий с мертвыми управляет такси, а вынужденная остановка на пустынной дороге перевернет вашу жизнь.В доме с решетками на окнах поджидает нечто. И это нечто голодное!Здесь уборщица знает все ваши тайны, и она не упустит шанса ими воспользоваться.И даже Добрый Дом может превратить вашу жизнь в кошмар!Читайте «Передвижная детская комната» и не забудьте завернуться в одеяло. Оно согреет вас, когда холодный ужас проникнет в душу. Книга содержит нецензурную брань.
Дора часто слышит странный голос. Он шепчет гадости, смеется над ней, обвиняет в ужасном преступлении. Переезд в другой дом и новый психотерапевт едва ли что-то меняют. Мрачные галлюцинации Доры только усиливаются. Однажды девушку посещает видение погибшего мальчика. Мистика или игра фантазии? Доре кажется, что кто-то намеренно сводит ее с ума. Она начинает собственное расследование, но никто не верит девушке. Может ли злая часть собственной натуры играть с ней в жестокие игры?
В 2000 году любители экстремальных приключений и повышенного адреналина устремились в США, где возникла загадочная, таинственная Зона, которую назвали «Пэгэтори». Все, кто рискнул испытать себя в поединке с Зоной, сталкивались в ней с невероятными явлениями, несвойственными нашему привычному земному миру. Поэтому вскоре сложилось мнение, что Зона представляет собой либо непознанное человеком новое пространственное измерение, либо параллельный мир. Испытания, с которыми любители приключений сталкивались в Зоне, многие называли испытаниями Адом.
Финансист Феликс и восходящая звезда театра Тильда кажутся идеальной влюбленной парой. Но так ли это на самом деле? Калли, скромная сестра-близнец Тильды, очень любит свою сестру и начинает бить тревогу, наблюдая, как жизнерадостная и успешная девушка превращается в свою тень. Калли неоднократно была свидетельницей вспышек ярости Феликса и замечала синяки на руках своей сестры. Но Тильда любит Феликса. Он ее муж. Успешный и харизматичный, а также контролирующий, подозрительный и, возможно, опасный. И все же Тильда любит его. А Калли любит Тильду.