Последняя тайна - [129]

И вот долгожданная бронированная дверь…

Последний коридор привел его прямо к ней, но он поначалу даже не понял своего счастья: ударившись на полном ходу ладонями о металлическую поверхность, португалец решил, что это очередная «тупиковая ветвь». Однако через миг разглядел сквозь дым иллюминатор практически рядом с собой.

— Вы в порядке?

Историк обернулся и увидел прекрасные голубые глаза Валентины. Она сняла верхнюю часть скафандра и была с непокрытой головой, что выглядело вполне разумным в новых обстоятельствах; пожар быстро нагревал помещение, а о том, чтобы беречь стерильность пространства «Кодеш Ха-Кодашим», было бы странно даже подумать.

Не говоря ни слова, Томаш схватил итальянку в охапку и поцеловал ее волосы. Они пропахли дымом, но это был божественный запах. Хотелось осыпать поцелуями все это милое лицо, добраться, в конце концов, до алых губ, но пришлось притормозить: не до того сейчас. Увы и ах, но иные у них приоритеты. Он заглянул итальянке в лицо, нежно держа ее за плечи.

— Мы должны выбраться отсюда во что бы то ни стало. Причем как можно скорее — все в огне!..

Только сейчас он увидел, что его спутница по-настоящему испугана. В общем-то, немудрено: сначала были атака сикария и предательство Гроссмана, а теперь еще и пожар, как если бы всего предыдущего было мало! К тому же огонь приближался, все больше ускоряясь, а шансы на счастливое спасение с такой же быстротой сокращались.

— Но как? Дверь же заблокирована. Или вы знаете код?

— Не уверен, — сказал португалец, глядя на бронированный выход, — но есть кое-какие предположения. Помните, прежде чем войти сюда, мы…

Фраза осталась незаконченной, так как из дыма возник, откуда ни возьмись, Арни Гроссман с пистолетом, дуло которого было направлено точно в португальца. Томаш бросил отчаянный взгляд направо, затем налево в поисках укрытия, но бежать можно было исключительно вперед — прямо на вождя новых сикариев.

— Мышеловка захлопнулась! — проворчал израильтянин, тоже сбросивший шлем скафандра. — Такие мышата, как ты, всегда попадаются, сколько бы ни бегали, а? — он не скрывал своего удовольствия от этого момента торжества.

Историк поднял руки вверх, соглашаясь на плен.

— Успокойтесь, ради Бога! Мы с вами теперь в одной лодке!

— Я не делю свою лодку с крысятами, — осклабился шеф израильской полиции, наводя пистолет на Томаша, готовый выстрелить в следующее мгновение. — Особенно с дохлыми…

Положение выглядело безнадежным. Не опуская поднятых рук, португалец отступил на шаг и ударился спиной о бронированную дверь. Теперь он знал, что чувствует человек за секунду до «расстрела на месте».

Томаш бросил отчаянный взгляд на Валентину: почему бы ей не воспользоваться тем самодельным оружием, которое она обещала применить против израильтянина? Если она сделала «коктейль», то сейчас самое время пускать его в дело! Историк нисколько не сомневался, что, расправившись с ним, Гроссман не пощадит и прекрасную итальянку.

Или пан, или пропал.

— Арни, не торопитесь, подождите!

Ну и дела!.. Томаш поразился не столько тому, что итальянка вдруг обратилась к предателю, сколько тон этого обращения. Похоже, он, Томаш, сильно ее разочаровал, но это «Арни, не торопитесь» выглядело так нелепо в сложившихся обстоятельствах… Она что — собиралась их спасти этими невинными словами? Где, черт возьми, обещанный смертоносный «коктейль» для нейтрализации господина главного инспектора?! Зачем она медлит?!

— Зачем ждать? — поинтересовался Гроссман, продолжая держать цель на мушке. — Разве что-то случилось?

Еще один сюрприз для Томаша: наивный призыв «подождать», оказывается, все-таки сработал! Итальянка явно хотела выиграть время, чтобы потом использовать свою «самоделку».

— Генетический материал у вас? — спросила Валентина.

— Конечно, — ответил израильтянин, вытаскивая пробирку из внутреннего кармана скафандра как вещественное доказательство. — А вы думали, я ее потерял?

— Нет, я лишь хотела убедиться, что все под контролем, — заметила итальянка. — Не убивайте его пока! — кивнула она в сторону португальца.

Гроссман поднял удивленно брови, явно заинтригованный.

— Ну, вот еще! Это почему же?

— Вы знаете код, чтобы нам отсюда выбраться? — Валентина показала на бронированную дверь.

Инспектор посмотрел на нее, как на новые ворота: сразу стало ясно, что над этой проблемой он даже не задумывался.

— Черт возьми! И что теперь? — воскликнул израильтянин.

Представитель Следственного комитета Италии показала рукой на португальского профессора.

— А вот он знает.

Гроссман взглянул на историка, словно впервые в жизни увидел столь просвещенного и высокоэрудированного человека. Почесал задумчиво голову, оценивая только что полученную информацию, хотя думать, по правде говоря, было некогда, да и выбор альтернативных решений был куц, как никогда.

Вождь возрожденных сикариев сделал пару шагов к своей недавней цели и приставил пистолет к голове Томаша.

— Говори пароль!

Португалец посмотрел ему прямо в лицо, не скрывая презрения.

— А если я не скажу, пристрелишь меня? — спросил он вызывающе.

Израильтянин задумался: а действительно, какой стимул может быть у человека, заранее обреченного на смерть? Зачем ему делиться с кем-то своей тайной, если наградой будет пуля?