Последняя ставка - [41]

— Какого черта я взял тебя с собой? — ворчал он на свою жену. — Когда ты научишься укладывать вещи? Как ты могла потерять мою бейсбольную перчатку? Висишь целый день на этом чертовом телефоне и болтаешь со своей мамашей. Я что, не прав?

Жена прикусила губу, испытывая непреодолимое желание достать из чехла ружье и пристрелить супруга.

Машина тридцать первая в третьем ряду была двухместным спортивным «триумфом» с одним человеком за рулем — женщиной лет тридцати пяти. Она была недурна собой и легкомысленна с виду. Муж дал ей кредитные карточки «Дайнерз Клаб», «Барклай» и «Америкэн Экспресс», она обожала проводить время на море и заводить себе новых знакомых. В три часа все погрузятся, она распакует вещи и достанет «Путеводитель по морским курортам». В шесть часов переоденется и отправится прогуляться и завести какое-нибудь знакомство. А в десять вернется к себе, разденется, упадет на постель, где и останется до конца путешествия, услаждая кого-нибудь из новых знакомых.

Первым в ряду тяжелых машин стоял большой туристский автобус с шестьюдесятью четырьмя пассажирами, включая мисс Мэй Гэммидж, которая весила триста восемьдесят один фунт и занимала одна сразу два места.

Прозвучал сигнал к началу погрузки. Открылись ворота. Пешие пассажиры двинулись на посадку, и капитан Хантингтон тоже пошел, чтобы Шарль Бонне не подумал, будто он кого-то ждет. Он помог пожилой женщине поддержать мужа на ступеньках. Та была ему очень благодарна.

— У него плохое сердце, — объяснила женщина, — и в жару он всегда себя плохо чувствует.

— Когда паром выйдет в море, станет прохладнее, — ответил капитан.

— С сердцем у меня все в порядке, — проворчал старик. — Это все из-за жары. Спасибо, что помогли.

— Вы очень, очень любезны, — сказала женщина. У них чувствовался сильный испанский акцент.

Капитан, Шарль Бонне и Каллерс были уже на борту, когда к пассажирскому терминалу подъехало такси с Гэсом Шуттом.

— Много сегодня народу, — сказал он кассиру в билетной кассе.

— Мы заполнены до отказа, сэр. До самого отказа.

Шутт взошел на борт и прошел в свою каюту. Коридоры были хорошо освещены. По пути он прошел детскую, где восемнадцать или двадцать юных существ играли и визжали во всю мочь. Он прошел дальше и увидел свою каюту. Войдя и закрыв за собой дверь, он прислушался. Затем нажал кнопку вызовы стюардессы.

— Сэр? — в дверь просунулась голова стюардессы. — Не могу пока ничем помочь. Я слишком занята, пока мы не отплывем, сэр.

— Вы поможете мне сейчас, — сказал Шутт и протянул пятифунтовую банкноту. — Уведите меня отсюда.

Стюардесса уставилась на деньги.

— Не понимаю, сэр.

— Вы что не слышите, как визжат эти сорванцы? Я прошу сменить мне каюту, — он сунул деньги ей в руку. Она исчезла.

Через десять минут, в течение которых количество детей в детской увеличилось тоже на десять, в каюте появился кассир.

— Стюардесса сообщила мне о вашей проблеме, сэр, — сказал он, возвращаю Шутту пятифунтовую бумажку. — Нет никакой возможности куда-либо вас перевести, если только вы не согласитесь разделить каюту с тремя рок-музыкантами. Мы набиты битком, сэр.

— Битком? И до которого часа будет стоять этот гам?

— Детей обычно в семь часов забирают спать, сэр.

— В семь? О Боже, сейчас ещё и четырех нет. А когда эта чертова детская открывается утром?

— Не раньше семи, сэр, так что не волнуйтесь.

Когда он ушел, Шутт достал два патрона калибра 9 мм и, заткнув ими себе уши, уселся читать Винна-Эдвардса. Ему нельзя было покидать свою каюту до конца путешествия.

Легковые машины и грузовики въезжали на паром и занимали свои места на огромной нижней палубе. Затем аппарель поднялась и закрылась. Были отданы швартовы. Прозвучал гудок. Паром отвалил от пирса и медленно двинулся, огибая остров Уайт, к выходу в море. Капитан сосредоточенно вел поединок с игральным автоматом, когда к нему обратилась дама, вышедшая на охоту за новыми знакомствами:

— Прекрасный день, не правда ли?

— Да-да, конечно, — ответил капитан, продолжая бросать жетоны в чрево «железного бандита». — Вы не первый раз по этому маршруту?

— Нет, конечно. Я десятки раз уже плавала туда-сюда.

— Как здесь кормят?

— Точно не знаю, но по-моему, отвратительно.

— Этого я и боялся.

— Почему бы нам не пропустить по чуть-чуть для аппетита?

— Простите?

— Выпьем перед обедом — за знакомство. Значит, в баре, перед обедом?

— Очень любезно с вашей стороны.

— Ах, что вы! — она похотливо улыбнулась, — Вы очень, очень милы! До встречи!

— До встречи, мадам.

Шарль Бонне изучал магазины «дати-фри», чтобы посмотреть, нельзя ли там чем-нибудь поживиться после захвата судна. В шесть часов он подошел к окошечку и отправил кодированную радиограмму одной фирме по продаже недвижимости в Палм-Спрингз, Калифорния, в которой давалась команда поднять на четыре доллара цену за дозу героина в Соединенных Штатах. После этого криминальная статистика в крупных городах Америки должна была резко пойти вверх.

Форд Макгенри следил за потоком денег, который потек в кассы, едва успели открыться бары, и девятьсот с лишним пассажиров поспешили утолить свою жажду. На нем был все тот же белый тренировочный костюм, и так же были одеты четверо автомехаников. В половине седьмого все пятеро встретились в кафетерии, похожие на цирковых воздушных гимнастов.