Последняя ставка - [40]

Он провел зеленым карандашом линию из Бискайского залива к устью реки Жиронда.

— Мы зайдем в Жиронду в двадцать три ноль-ноль завтра вечером. Пришвартуемся у набережной Ка-де-Шартрон возле складов Крюза в два часа четырнадцать минут ночи в воскресенье. Погрузка займет у нас сорок семь минут, после чего мы уйдем вниз по реке в обратном направлении. Вот, пожалуй, и все.

— Каким образом мы избавимся от вина? — спросил Бонне.

— Как я уже говорил вам, я скажу об этом за один час до того, как это произойдет. Теперь ваше слово. Вы участвуете или нет?

— Участвуем, — кивнул Бонне.

— Прошу взять конверты со своими именами на столе у двери. Изучите материалы внимательно. Отходим в четыре часа дня. Всего хорошего, джентльмены, — сказал капитан, глядя в окно.

Он слышал, как они расходятся. Он был сыном близкого друга короля Англии. Он был командиром авианосца флота Ее Величества, но опустился до того, что стал виноторговцем, а потом и преступником. Дальше опускаться было некуда. Если и на этом поприще он потерпит неудачу, то его или убьют, или упрячут в тюрьму до конца жизни.

Гэс Шутт тщательно застегнул твидовое пальто перед высоким зеркалом в Аксельрод-Хаузе. Надевая шляпу, он проследил за тем, чтобы линия полей была строго параллельна линии плеч.

Затем он открыл особым ключом стальной ящик и вытащил большой коричневый конверт, в котором хранились четыре разработанных на компьютерах плана преступления. Он прошел к столу и запечатал его четырьмя печатями синего сургуча, поставив на каждый оттиск своего перстня. Затем перевернул конверт и красными чернилами быстро написал: «В случае моей смерти содержимое этого конверта переходит в собственность моего друга, капитана Колина Хантингтона», поставил внизу подпись и дату.

Потом Гэс достал из письменного стола свое завещание. Оно было коротким — все свое состояние и собственность он завещал своему другу и спасителю, капитану Колину Хантингтону, проживающему на Фарм-Стрит, Вест-1, Лондон. Завещание не было подписано. Шутт взял ручку и задумался. Колин никогда не проявлял интереса к золоту. Несмотря на все свои достоинства, он был бесшабашным гулякой, любящим женщин, французскую кухню, дорогие вина и аристократические салоны. К тому же он был неудачливым игроком. Шутт не смог вывести свое имя и пошел на компромисс. Он поставил инициалы и дату и адресовал завещание своему адвокату в Лондон. Потом бросил заклеенный конверт в корзину с надписью «Исходящие».

Уложив в чемодан футляр с двумя девятимиллиметровыми пистолетами «люгер» сумасшедшей убойной силы, он сверху положил пижаму, пару рубашек, смену белья и книжку Винна — Эдвардса «Социальное поведение животных».

Вертолет Корпорации прямо с лужайки перед домом доставил его в Саутгемптон.

Стоял солнечный жаркий июльский день. Не было даже обычного ночного бриза. Капитан прикинул на глазок, что на пароме будет около ста двадцати легковых машин и до одиннадцати грузовиков. Он видел Форда Макгенри в кабине тяжелого трейлера «мерседес». На негре был белый тренировочный костюм. Второй «мерседес» стоял за ним.

Капитану стало жарко. Над машинами, ожидавшими погрузки, колебалось марево. Машины были забиты водными лыжами, пляжными подстилками, надувными матрасами. Он начал волноваться — где Гэс Шутт? Капитан уже второй раз посмотрел на часы, когда вспомнил, что Бонне где-то рядом и следит за ним. Он перестал крутить головой и смотреть на часы и вошел с здание пассажирского терминала. Здание было новым, с высоким потолком, кафе-баром и газетным киоском. Едва войдя, он заметил Бонне и Каллерса в разных частях зала, не замечающих друг друга в толпе пассажиров. Туристы были увешаны рюкзаками и фотоаппаратами. Капитан купил пару журналов и принялся наблюдать сквозь стекло за погрузкой машин.

В восьмой по счету машине — открытом «ягуаре» — прекрасно смотрелась симпатичная молодая пара. Девушка сказала сидящему рядом молодому человеку:

— Мы не просто едем в чудесную романтическую Испанию в свадебное путешествие, мы едем на самой чудесной машине, которую только мог подарить любящий папочка своей дочери в качестве свадебного подарка.

— Нам, — поправил молодой человек. — Он подарил её нам.

В девятнадцатой по счету машине сидел румяный коротышка и его жена Бренда с бигуди в волосах и близнецами на коленях. На заднем сиденье лежали три чемодана и игрушки — трактор, пожарная машина и медвежонок-коала.

— Мне не верится, что у нас отпуск, Гарет, — в десятый раз повторяла она. — Сперва мы копили на свадьбу, потом на детей, потом на машину, а теперь мы едем в великолепный отпуск в кредит.

— Так и должно быть, Брен, — ответил муж. — Вот вернемся, встанем покрепче на ноги и расплатимся с банком.

Сорок седьмая машина была зеленым «мустангом» с иллинойскими номерами. В ней сидели мужчина и женщина. В машине были снаряжение для подводного спорта, сумка с клюшками для гольфа, одна теннисная ракетка, пара сапог для верховой езды, ружье в чехле, пара водных лыж и ещё кое-что по мелочи. Мужчина постоянно ворчал, потому что был юрисконсультом по налогообложению, специализировавшимся на гайанских корпорациях, переправляющих капиталы фирмам в Онтарио, которые переводили их люксембургским компаниям, контролирующим предприятия по производству батареек в Нигерии. Он постоянно потел, даже во сне, от мысли, что федеральная налоговая инспекция может зацепить кого-нибудь из его клиентов.