Последняя ставка - [10]

— Ивонна! — закричал он, врываясь в спальню.

— Тебя уже сажают в тюрьму? — отозвалась она, лежа голой поверх покрывала. Ее саксофон лежал рядом.

— Да нет же, нет! Я совсем забыл за этой нервотрепкой, что через сорок шесть секунд сюда придет капитан второго ранга Фудзикава.

— Фудзикава?

— Да. Он впервые приезжает в Лондон. И у меня нет времени перетаскивать макет отсюда вниз. Боюсь, что тебе придется срочно одеться и прибраться в комнате, пока я задержу его внизу.

— Но что тебе сказали твоя жена и её семейка?

— Я тебе потом все расскажу, дорогая, когда уйдет Фудзикава.

Внизу позвонили. Капитан вылетел из комнаты, а Ивонна из постели. Капитан был уже внизу, когда Майкл открывал дверь, и встретил низкорослого симпатичного мужчину одних с ним лет.

— Какое счастье наконец встретиться с вами! — провозгласил капитан.

— О, нет! Что вы! Это я так счастлив быть приглашенным в ваш дом, что у меня дрожат ноги! — японец говорил по-английски, пожалуй, даже лучше, чем капитан.

— Проходите, — капитан провел его в кабинет, — Виски?

— Буду очень признателен!

— Садитесь, пожалуйста, Сколько времени вы пробудете в Англии? Что привело вас сюда? Как прошло ваше путешествие?

Капитан наполнил два бокала и они чокнулись.

— За Императорский флот! — провозгласил капитан.

— За флот Ее Величества! — улыбнулся японец, — В Англии я пробуду всего три дня. Семейные дела. Прекрасное путешествие.

После второго бокала Фудзикава извинился за то, что его визит в Лондон расписан по минутам, он был очень счастлив познакомиться с капитаном Хантингтоном, но сейчас ему пора спешить на новую встречу — что-то там связанное с электроникой. Может ли капитан представить себе что-либо более скучное, чем ужин, за которым будут вестись разговоры об электронике?

— Нет, — честно признался капитан.

— Вот именно, — заключил Фудзикава, вставая.

— О, Боже! Вы обязательно должны увидеть мой макет, прежде чем уйдете!

— Макет?

— А разве у вас нет такого? Значит, это мое секретное оружие. С его помощью я выиграл у вас за восемь лет на одно сражение больше.

— Что вы говорите? Я должен его увидеть!

Они поднялись наверх. Спальня была тщательно прибрана, кровать заправлена, а в центре комнаты стоял макет театра военных действий на Тихом океане размером три на девять футов. Он изображал весь Тихий океан, со всеми островами и побережьем Северной и Южной Америки, Австралии и Азии. Капитан второго ранга Фудзикава смотрел на макет с восхищением. Он подошел к нему и взял в руки модель легкого крейсера класса «Обитци», занимавшего свое место в боевом ордере главных сил японского флота.

— О Господи! — благоговейно выдохнул он. — Ведь это же мой корабль!

Капитан подтвердил.

— Я очень сожалею, что мне пришлось потопить его в сражении в Коралловом море.

— Вы были великолепны в этом сражении! Я даже не понимаю, почему получилось так много совпадений с настоящей битвой.

— Да, в морском бою бывает всякое.

— Но как великолепно вы использовали свою авиацию!

— Спасибо. Но больше всего я хотел бы быть автором вашего блистательного маневра у атолла Уэйк!

— На меня произвел неизгладимое впечатление ваш макет, и предупреждаю вас, капитан, что, приехав в Токио, закажу себе точно такой же, — японец посмотрел на часы. — Но какая жалость! Мне пора.

Они пожали друг другу руки, и капитан махал вслед, пока машина не скрылась из виду.

Ивонна окликнула его из кабинета. Он с облегчением закрыл входную дверь и поднялся к ней.

— В чем дело? — спросил он.

— Я хотела убедиться, что он ушел.

— Замечательный человек, — он обнял её за плечи и повел в спальню, где они сразу же начали раздеваться.

— Он был особенно восхищен моей тактикой в Коралловом море.

— Что ты заладил, как попугай?

— Я? Попугай?

— Можешь ты, наконец, сказать, о чем говорили с тобой жена и её родственники?

Ивонна уже совсем разделась и помогала ему расстегивать рубашку.

— Она хочет развестись. Все они этого хотят.

— Какой ужас! Ты же, конечно, не дал согласия?

— Это ещё не все. Они требуют, чтобы я отдал им дом на Фарм-стрит, Розенарру и половину виноторговой фирмы, которые, как ты уже знаешь, я успел проиграть Брайсону.

— О Боже! — вздохнула она, снимая с него штаны и подталкивая к необъятной постели.

Через полчаса капитан отвалился от Ивонны.

— Все бесполезно, дорогая, — вздохнул он.

— Надо попробовать еще, прежде чем заявлять такое, Колин, — хрипло выдохнула она, — ты бросаешь меня в состоянии натянутой струны.

Ивонна села на постели. У неё была великолепная грудь — две клубнички на идеальных молочно-белых полушариях, стоящих параллельно линии горизонта. Говорила она с сильным марсельским акцентом.

Капитан уставился в потолок. Лицо его было мрачно.

— Я, кажется, теряю все на свете, — грустно сказал он, — эта проклятая семейка отняла у меня не только жену, собственность, свободу, но и эрекцию.

— Ты был запрограммирован на все это. Как компьютер. Не волнуйся может, все ещё обойдется.

Капитан встал и завернулся в простыню, став похожим на римского патриция. Подойдя к макету ТВД, он уставился на участок Кораллового моря.

— Мне жалко жену, — сказал он, — я готов потерять все, но только не её.

— Врешь!